Остановившись на традиционный поздний
завтрак в Березино – погода не располагала к пикникам на природе,
так что сидел в кафе – связался с Муркой, сказать, что возвращаюсь.
Время было учебное, но по моим подсчётам – перемена, так что
принять звонок она могла. Через полтора часа, на большой перемене,
Маша перезвонила мне, пришлось останавливаться и отвечать. Моя
радость категорически, со ссылкой на обоих родителей, потребовала,
чтобы я ехал прямо к ним и «не выдумывал глупостей». Делать мне
этого категорически не хотелось, выслушивать соболезнования устал и
надоело. Но и обижать будущих тестя с тёщей тоже не хотелось. Что
ж, придётся немного перетерпеть и ехать через Могилёв, тоже потеря
времени, и это тоже придётся перетерпеть.
Но предполагаемый сценарий оказался
порушен в буквальном смысле слова с порога. Потому как встретила
меня Василиса. Сперва она «как взрослая» пожала руку и начала
выражать соболезнование, но потом прервалась и неожиданно обняла
меня, уткнувшись носом куда-то в середину груди. Я обнял её левой
рукой за плечи, а правой стал гладить по голове. Минут через десять
к нам вышла заинтересовавшаяся задержкой Екатерина Сергеевна,
которая только покачала головой и сказала:
– Давайте чай пить, для начала. А ты,
Василиса, приведи себя в порядок.
Вася кивнула в меня (не знаю, как ещё
описать её попытку сделать это не отрываясь от обнимашек) и,
отстранившись, убежала.
– Странно, что Василиса так близко
приняла к сердцу бабушкину судьбу, они же почти не были
знакомы.
– Не бабушкину. Она за вас
переживает, что Машин жених, цитирую: «остался совсем один на
свете, не считая эту дуру-Машку», конец цитаты.
В итоге мы на самом деле пили чай и
разговаривали обо всём и ни о чём. Когда вернулись Маша и Василий
Васильевич – сели обедать. Потом Мурлыкин вернулся на службу, а мы
– к разговорам. Как-то так получилось, что я начал вспоминать о
бабушке: хорошее и не очень, смешное и забавное – и, наоборот,
неприятное. И при этом, к моему удивлению, становилось легче,
словно стравливал давление в перегретом баке.
Вечером вернулся отец семейства и
стал нахваливать меня за мой фургон и за идею использовать его. Сам
автомобиль также удостоился похвал.
– Представляете, нам предполагалось
выделить для проживания выморочную избу, которую пришлось бы делить
не только с мышами, которыми там всё провоняло, но и с тараканами.
А, может быть – и с клопами, твёрдо не уверен, но не исключаю.