В вопросы источников финансирования я
не лез, не нужно мне это, да и всё равно, по большому счёту. Разве
что вызывал сомнения вариант, что это всё на добровольные
пожертвования участников экспедиции, зато подозрение, что один-два
пикапа и по меньшей мере один фургон окажутся списанными по той или
иной причине ещё до выезда геологов из города, только крепло и
крепло.
С меня требовались только идеи в виде
эскизов, артефакты производства Пырейникова с установкой и
подключением и участие в оформлении патентных заявок – всё-таки
именно я (с дедом, разумеется) мог лучше и точнее кого бы то ни
было описать новизну того или иного решения либо концепции. Даже
работа непосредственно с металлом была не так важна: в банде было
два «металлиста». Что интересно, концепция работы с восстановлением
износа за счёт металлического порошка, равно как и формовка из него
тех или иных форм и деталей для них оказалась тоже в новинку, как и
для нашего преподавателя. Неужели я действительно изобрёл что-то
новаторское?! Сам, без подсказок деда? Ну, ладно, почти без
подсказок…
На патентную работу выделили двух
человек – точнее, полтора, если так можно выразиться: тот самый
инженер, по совместительству – одарённый с недавно открытой
вторичной стихией Металл, должен был только оценивать новизну тех
или иных конструкций и помогать правильно называть их и
формулировать техническое описание. Основными же задачами его
являлись проведение прочностных расчётов и работа в качестве
«самоходного станка». Всё остальное возлагалось на человека,
бесполезного в работе с механизмами, но незаменимого в работе с
бумагами – именно так его и представили. Семидесятилетний «научный
секретарь», что бы это ни значило, слабый менталист с уровнем
меньше двойки, способностей которого хватало в основном на
оптимизацию работы своего мозга и организма и на некоторую
коррекцию эмоций одного-двух окружающих. Звали его Клеофас
Спиридонович Чагин – очередное пополнение коллекции редких имён,
причём ему такое имя-отчество подходило идеально.
Пока инженер был занят
проектированием и сборкой первых образцов трёхосных платформ, мы
занялись патентованием, точнее – составлением патентных заявок, на
уровне концепций. И начали не с концепции «мобильного дома» или
«дома на колёсах», хотя и на неё составили заявку, правда, тут были
сомнения что новизну не опротестуют с опорой на фургоны колонистов.
Начали, с подачи секретаря, мне бы и в голову не пришло, с идеи
герметизированной кабины в частности и герметичных объёмов в целом.
Потом была концепция принудительной вентиляции с подачей
подготовленного воздуха (не вдаваясь в детали этой подготовки).
Запатентовали идею кондиционирования – отопления или охлаждения
кабины потоком воздуха заданной температуры – в целом и создания
отдельных «климатических зон» в помещении (не обязательно в
автомобиле).