– Я бы, может, и хотел, но… Бабка моя
была исландкой. Батю родила, когда дед был в море, разгар путины.
Сама же назвала его, и сама же записала имя во все учётные книги,
так что, когда дед вернулся, что-то делать было уже поздно. А
имечко то, на древнеисландском, или как он там называется, во всём
посёлке правильно выговорить могла только сама бабка и после долгих
тренировок – дед. Но оно, как у вас выражаются, так на так
получается, да. Оддвард означает «осторожный меч», а имя отца
переводилось как «аккуратный клинок внимательного воина» или что-то
в этом роде, так что близко по смыслу.
«Да уж, а я думал, это моя бабуля
чудит. Вон, как у Кнута бабка отмочила номер, а?!»
– Так ты, получается, не чистокровный
норвежец?
– Конечно! Это и по фамилии… Да, вы
же не разбираетесь. Дед был шведом, фамилия у меня – шведская. В
том числе и поэтому на родине трудно было.
На оформление бумаг – при уже
имеющемся на руках высочайшем одобрении прошения, замечу, и приехав
к заранее назначенному времени, ушло два с половиной часа.
Например, один клерк пытался отвергнуть кандидатуру Влада на том
основании, что поручитель, дескать, моложе того, за кого ручается,
хоть в законах о возрасте не было сказано ничего, кроме требований
о дееспособности и благонадёжности. Пришлось требовать его
начальника, но даже тому, помимо ссылок на документы, понадобилось
ещё и изложить наши взаимоотношения, что Влад, несмотря на
молодость, управляет принадлежащим мне посёлком Викентьевка в
Осиповичском районе, а норвежец, в свою очередь, управляющий
лесопилкой и заводом топливных брикетов в этом посёлке, то есть –
прямой подчинённый Белякова. Помогло ли это, или то, что я бросил
вполголоса Владу фразу: «если будут дальше голову дурить – позвоню
Мурлыкину, пусть тесть с ними разбирается», я не знаю, но препон
стало меньше, а работать «чернильные души» начали быстрее.
Пока перегружали из пикапа в фургон
гостинцы из Викентьевки, спросил норвежца о его планах на
дальнейшую жизнь, и внезапно услышал:
– Жениться хочу. Нашёл молодую вдову
в Тальке, замечательная женщина! И свояченицу свою к себе позову,
Труду Викстрём. Ей там совсем тяжело стало, с солёной трески на
сушёную перебивается.
– Это как «с хлеба на квас»?
– Нет, хлеба там с прошлого года нет,
– не понял Кнут, то есть – Клим, поговорки. Да, надо ещё ему над
языком поработать, надо.