– Так, значит, правильно я сделал,
что заказал себе акавиты привезти. А то после свадьбы, боюсь, её в
Викентьевке не останется…
Дружно посмеялись и разъехались, за
паспортом новоиспечённому Климу сказали явиться через две недели,
выдав пока справку, что «документы на оформлении». Свадьбу же
назначили играть за три дня до Нового года, чтобы, мол, в новый год
вступить в новом качестве. Это они, выходит, почти неделю гулять
будут?! Точно всё вылакают, по крайней мере – попытаются.
Но жизнь – точно продолжается.
Неожиданное продолжение получила
история с Василисиным одноклассником Мамонтовым. Началось с того,
что Вася побила старшеклассника, парня на два года старше неё,
прямо в стенах гимназии. «Побила», пожалуй, слишком громкое слово,
но битва всё же состоялась. Надо сказать, бой изначально был
неравным: бить девочку, да ещё и младше по возрасту, тем более –
при свидетелях и в трёх метрах от двери учительской, пострадавшему
не позволяли ни воспитание, ни здравый смысл, а вот у Василисы
таких тормозов не было. Как, похоже, и тормозов вообще, как
таковых. Так что до того, как этого боевого хомячка оттащили,
некоторый ущерб физиономии противника она нанести успела и
сумела.
Когда начали разбираться, в чём
причина – оказалось, что побитый громко обозвал Мамонтова «тупым
слонярой», за что и получил.
– Но ты же сама его так называешь! –
С обидой в голосе возопил пострадавший, на что получил лаконичный и
преисполненный абсолютной уверенности ответ:
– Мне – можно!
Рекомый «слоняра» на это только
вздохнул тяжко. Примерно так же несколькими секундами позже
вздохнули переглянувшиеся мама Василисы, её классная дама и
директор. После чего все, кроме Василисы, были отпущены с миром, а
наша героиня получила большую порцию премудростей – о том, где
лежат границы допустимого в поведении воспитанной и уважающей себя
девушки. Весомую такую порцию, минут на двадцать. А от мамы вдогон
– запрет на сладкое сроком на неделю. Я бы предположил, что
скорость вытекания залитых нотаций превышала (и сильно) скорость
вливания, но кое-чем Василиса удивила: придя домой, сдала маме свою
заначку пирожных. Акт покаяния был несколько подпорчен ремаркой
«всё равно за неделю испортятся», но сам жест…
Обо всём этом я узнал от смеющейся
Мурки по мобилету, когда довольный выходил из конторы
железнодорожных перевозок. Я словно по наитию решил заглянуть туда
лично, а не связываться по телефону, и не зря. Хотел изначально
узнать, где и в каком виде хранится предназначенный мне груз. Узнал
– в транспортировочных ящиках. Сперва расстроился, представив объём
работы для того, чтобы сперва распаковать и собрать, а потом опять
разбирать, но тут меня настоящим образом осенило! Я, вспомнив
кое-какие «детали ландшафта» аккуратно уточнил, можно ли погрузить
ящики опять на платформу и отправить, скажем, в Буйничи? А
разгрузить их на территории мастерских речного порта? Даже возле
ангара номер восемь? Ай, как хорошо! А забытые мною по причине
рассеянности под пресс-папье три мелкие купюры, по одной на вопрос,
не взятка вовсе – в конце концов, просто пошло давать взятки
мелочью, это, повторюсь, рассеянность, вызванная нагрузкой по учёбе
и множеством других дел. Оплатил в кассу цену перевозки, которая
тоже порадовала своей умеренностью, и вышел на крыльцо довольны
тем, как просто решилась нерешаемая вроде задача о перегоне трёх
грузовиков силами двух шоферов (один из которых – Маша).