Отправив Суслятина в Минск – этот
хитрый тип «упал на хвост» Беляковым, которые сперва встретили его
с поезда, а теперь повезут до вокзала в Смолевичах, пошёл
знакомиться со своими первыми людьми на изнанке. На эту роль среди
приехавших в Викентьевку сговорили очередного армейского
отставника, младшего унтер-офицера одного из двух пехотных полков,
стоявших в Бобруйске, с женой и двумя детьми: сыном девятнадцати
лет и дочкой семнадцати. Одарёнными они не являлись, потому должны
были постоянно носить на себе защитный амулет – на случай, если
поставленный строителями защитный купол по каким-то причинам
откажет. В их обязанность входило вести учёт уходящих за купол и
возвращающихся искателей, следить за тем, чтобы те не
безобразничали в округе, и вообще присматривать за хозяйством.
Поскольку здесь уже формально было
моё экстерриториальное владение, причём пока я не заключил
вассальный договор с Империей, её законы здесь вроде как вообще не
действовали, я спокойно вооружил своих людей как холодным, так и
огнестрельным оружием, разве что, для приличия, оговорив запрет на
его вынос с изнанки. Для оружейной комнаты я закупил (а Егор Фомич
забрал после доставки в лавку и привёз сюда) целый небольшой
арсенал: казнозарядную винтовку под унитарный патрон калибром
шестнадцать миллиметров[2], которая могла
стрелять как нормальным патроном с макром, так и дорогим пороховым,
барабанную винтовку того же калибра и дульнозарядный штуцер,
наподобие тех, что получило ополчение в Викентьевке, только в
приличном состоянии. Также приобрёл два армейских револьвера
калибра тринадцать миллиметров, пусть они и считались (да и были,
откровенно говоря) устаревшими и не шли в сравнение с моим. Из
холодного оружия были три копья-рогатины, клевец, две армейские же
шашки и артиллерийский кинжал-бебут.
Отставник сразу уцепился в знакомое –
револьвер и шашку, сын его выбрал вторую шашку и штуцер. Вообще-то
он «облизывался» на барабанную винтовку, но батя не дал. Пришлось
сделать отдельный акцент на то, что правило «никто не выходит из
помещения без оружия» распространяется на всех, да, и «на эту
сикуху тоже», и на все случаи, даже если «только на минуточку вот
туточки рядом». Рассказы о том, как я около Викентьевки наткнулся
на тварей третьего уровня, и как «в одном ВУЗе» внезапно пропал
защитный купол прямо посреди торжественного мероприятия вроде бы
убедили в серьёзности правила, но там оно видно будет. Отдельно
показал ядовитые травки – правда, две из трёх на картинках, потому
как не сезон, и рассказал про печень местного гуся, хоть они и
откочевали куда-то после завершения сезона «мясной ягоды». Разрешил
отстреливать одного кенгуранчика в месяц для собственного
потребления. Взрослое, но не старое животное весит килограммов
восемьдесят, из которых тридцать пять–сорок – чистое мясо и
съедобный ливер, плюс кости на бульон, вполне весомый приварок на
семью, более того, уверен, что часть мяса они будут продавать в
трактир. Рассказал, что ещё есть интересного в этой добыче, что
можно будет продать в гильдейскую лавку.