«Во-первых, у тебя есть я. Совсем
один ты вряд ли когда останешься, разве что вдвоём с Рысюхой хорошо
постараетесь».
«Это да. Но ты – это особое дело, а
вот ни одной живой души рядом…»
«И ещё у тебя есть твоя Мурка. Пусть
сейчас она физически в другом городе – неужели ты не чувствуешь её
рядом?»
«Машенька!» – Помимо воли у меня
возникла улыбка. – «Моя Мурмусечка!»
«Кстати, у тебя, как я понимаю, опять
траур? Свадьба не сорвётся?»
«Нет, конечно. По отцу был так
называемый «большой траур», как по главе рода. По бабушке будет
«малый», на полгода и не такой строгий. Например, заранее
оговорённая свадьба могла бы хоть завтра состояться, разве что без
шумных игрищ и музыки. А летом, да ещё в Могилёве…»
«Слушай, позвони ты Маше своей. И
тебе легче станет, и ей».
«Думаешь, уместно будет?»
«Уверен, что она там за тебя
переживает и ждёт звонка».
Утром и Ядвига Карловна, и Семён
Семёныч, и тем более Лёнька Патрикеев пришли на работу, как обычно.
И то правда – договор у них был не с бабулей, а с родом. Тем не
менее, я собрал их всех на кухне, чтобы обсудить, как жить дальше.
Начал я с младшего по возрасту, чтобы побыстрее отпустить его.
– Лёня, тебе, если согласишься,
придётся взять на себя ту часть работы, что была на бабушке. Я
понимаю, что в последнее время ты и так тянул как минимум часть её,
после того, как бабуля начала чудить больше обычного, но это будет
официально. И, соответственно, числиться будешь не приказчиком в
лавке, а управляющим, под началом Егора Фомича. С правом найма
помощника, или помощницы – но только с его или моего одобрения. И с
соответствующим изменением суммы жалования.
– Согласен!
Ещё бы этот без пяти минут молодожён
не был согласен! Это и повышение статуса, и рост доходов сразу.
– Тогда, во-первых, Леонид…
– Антонович! – не сразу правильно
отреагировал на моё молчание парень.
– Леонид Антонович. А во-вторых, в
ближайшие дни мы с тобой разберём оставшиеся после бабули бумаги,
после чего та комнатка, что была её конторой в магазине, станет
твоим кабинетом. Ну, и вместе с Беляковыми обсудим иные
подробности. Пока – начинай возвращать магазин в обычный вид, мы с
Семёнычем подойдём попозже.
После ухода воодушевлённого
Патрикеева я вернулся к слугам. Первым делом успокоил, сообщив, что
увольнять их ни в коей мере не собираюсь, равно как и ущемлять.
Потом спросил, на каких именно условиях они сговорились с бабушкой.
Ну, что сказать? Удивлён, что слуги ещё не разбежались, платила им
моя излишне экономная где не надо родственница чуть ли не по нижней
границе принятого. Вздохнув, назвал им новые суммы жалования,
наоборот – выше среднего, чтобы компенсировать недополученное
ранее.