Когда топот шагов, крики и хлопанье дверей стихли, она все же,
усилием воли заставила себя подняться и накинув на плечи одеяло,
выйти в коридор.
Дойдя до окруженного колоннадой внутреннего двора, она увидела,
что девушки уже сидят на скамьях, слушая, вещавшую о чем-то,
графиню Дэву. Найдя взглядом подруг, Агата прокралась к скамье,
которую они занимали, и села рядом.
– Агата, ты где была? – прошептала ей Магда. – Чуть не
пропустила все!
– Тише! – шикнула на них Лили. – Слушайте, что ее светлость
говорит.
Графиня Дэву была одета в роскошное платье цвета молодой листвы,
ее высокую прическу украшали живые цветы, и мертвые, надетые на
булавку бабочки.
Похоже было, что она только что закончила справляться о том, как
спалось девушкам, и в каком они пребывают настроении, и теперь с
воодушевлением рассказывала о том, какой чудесный и удивительный
подарок подготовил для них дракон-император.
Еще несколько дней назад Агата сгорела бы от восторга, но теперь
слова графини лишь заставили ее зябко поежиться, хотя в согретом
утреннем свете дворе не было холодно.
– Итак, мои дорогие! – протянула графиня Дэву, наслаждаясь
нетерпением девушек, когда один из служителей, подошел ближе,
направив, исходившее от вещательного кристалла, розовое сияние на
ее лицо. – Итак, его величество приказал устроить бал!
От поднявшегося визга у Агаты заложило уши. Сидевшая возле нее
Магда вцепилась рукой в ее бедро, так, что Агата ойкнула и с трудом
разжала ее пальцы.
– Магда, ты чего?
– Бал... Ты слышала? Бал. Я ни разу не бывала на балах, и
думала, что и не побываю никогда. Такое только в сказках бывает. А
теперь, теперь и я словно в сказке.
– Лишь бы нас снова не заставили самим шить себе платья, –
прошептала Исора.
– Тише вы! – снова приструнила их Лили.
Лидия сидела молча, осоловело хлопая глазами, а Пинны с ними не
было.
Судьи сняли с Пинны все обвинения в порезанных платьях и
подкинутых в туфли осколках фарфора, объявив о том, что все это
совершила Мира, но никто не верил тому, что она, действительно,
была невиновна. С чьей-то подачи все думали, что судьи решили
отбелить репутацию любимицы дракона-императора, очернив имя другой
девушки, покинувшей отбор.
Пинна снова, как и в самом начале, сидела одна за трапезой и в
одиночестве гуляла по саду. Никто не хотел ни заговаривать с ней ,
ни даже сидеть рядом.