Я даже не представляла, как сильно половой член может распирать женщину изнутри. Толстая головка нахально пролазила уже где-то в животе, а основание члена всё шире растягивало вульву, заставляя скулить и плакать. Щипало и пекло, но насильник не останавливался. Влез по самый лобок, прижался плотнее, а затем на мои ягодицы опять легли мужские ладони. Он взялся за них, как за кусок мяса, и вдавил пах сильнее, будто хотел натянуть.
Я опять болезненно вскрикнула, а следом член наконец-то поехал назад. Но, не выскользнув своей скользкой рыбьей фигурой и до половины, стремительно двинулся обратно, заполнив меня опять. А потом ещё раз, и ещё, и всё чаще, пока движения не набрали бодрый ритм, заставляя меня сбивчиво всхлипывать, а грудь подпрыгивать.
Прямо внутри меня, прямо у меня в животе чужая мразь толкалась и дёргала головкой своего члена и просто дрочила в меня, похотливо перехватывая руками мою задницу и изгибаясь, чтобы не сбиться с ритма и сунуть поглубже. Хлопала косточками бёдер по моим распяленным силой ногам, разгоняя потоки воды и подбрасывала яички, которые ударялись о мой клитор.
Сдвинуть ноги так и не получалось, как и сместить таз в сторону. Я ничего не могла сделать, а под водой что-то трахало меня, будто я — просто агрегат для приёмки семени.
— О, нет-нет! Только не это! — охнула я, осознав, что потеря девственности — не самое страшное.
Безуспешно дёрнулась, уже чувствуя, как орган внутри меня раздувается, а движения становятся рваными и требовательными, но ожидаемо не смогла хоть как-то это прекратить. Лишь сжалась, отчего насильник дёрнулся особо яростно, всунув свой мерзкий скользкий хер так, что яички прижались к моему клитеральному капюшону, а следом я почувствовала слабую тупую боль, как при месячных, и пульсацию, которая раздувала писюн подводного мужика.
Всхлипнула, понимая, что эта боль значит только одно — незнакомец спустил меня. Всю свою мерзкую сперму в матку, всё внутрь! До капли. Слабая пульсация ещё подёргивала его гениталии, но руки расслаблялись, а ствол становился мягче.
— Мразь! — расплакалась я, уже не чувствуя, как разжимаются мои руки на корне сосны.
Рыдания сотрясали моё тело, челюсть свело так, что я не могла закрыть рот и просто рыдала в голос, не чувствуя, как по подбородку текут слюни. Я в детстве так плакала. Когда думала, что никто не видит. А сейчас? Сейчас было всё равно. И честно говоря, теперь казалось, что уступить этому гаду в машине было бы неплохой идеей. По сравнению с тем, что произошло сейчас.