Это
ты оставила меня, «Моя Богиня», –
голос его набирал силу, а последнее прозвище, которым всегда взывал
к возлюбленной Джонс, он, буквально, выплюнул. Вложил в слова столько ненависти, обиды,
призрения, что даже образ его на секунду поплыл, пытаясь вырваться
из волевой хватки богини и принять свою естественную форму –
Морского Дьявола, кем истинно считал себя Дейви.
Жёсткий треск наполнил округу, и тут
же стих. Пирата вывернуло наизнанку, скрутило в тугой жгут,
перемолов все кости, а после развернуло обратно, оставив все как
было, за исключением ошарашенно выпученных глаз да натужного хрипа,
с каким Джонс пытался втолкнуть в себя толику воздуха.
– Не смей. Говорить со мной. Так! –
голос ее шелестел, словно волны у линии прибоя, а в глазах
поселился шторм.
– А-кха… Кха-к? Как… Как мне говорить
с тобой?! – наконец, испытанная боль хоть немного отпустила душу,
позволив мужчине продолжить, – Десять лет я исполнял возложенный
тобою долг! Десять лет провел в полном одиночестве, в окружении
заблудших душ… жил лишь мыслью о будущей встрече с суженной… Но ты
не явилась! НЕ ПРИШЛА! Такова твоя “натура”, да? – печально
ухмыльнулся он в конце, – Что за вздор?!
– Хочешь правды? Да будет так. Я не
люблю тебя и никогда не любила так, как то понимаешь ты. Прожив
семь веков в теле бессмертного монстра, лицезря непостоянство,
уродство смертных душ, скажи же мне, Джонс, осознал ли ты истину?
Познал ли, что такое любовь? Внял ли различиям меж смертным и
вечным?
– Шутка. И глупость. – не задумываясь
ответил пират, – Любви не существует… – в миг перед глазами
предстали все те «страдальцы», так браво орущие о вечной
преданности, боясь при этом предложить свои души взамен своих
вторых половинок. Джонс был честным пиратом, и всегда чтил букву
предлагаемых им договоров, и предложи кто-то свою душу взамен
чужой, он… взял бы обе… но они-то об этом не знали! Могли бы хоть
попытаться, вместо бесполезного нытья и пустых угроз!
– Бред. Она есть, и не ее ли ты
испытал, когда спустя столько столетий вновь узрел мой лик? – пират
молчал, – Но в чем-то ты прав. Любовь среди смертных не такая, как
среди вечных. Она столь же коротка и хрупка, как и их жизни. Я
никогда не любила тебя, как смертная… но я даровала тебе шанс
возвыситься. Я приблизила тебя к себе. Я втащила твою неблагодарную
душу на тропу бессмертия! – голос Богини набирал мощь, и пират
чувствовал, как вибрируют от этого его несуществующие кости, – Что
это, если не проявление любви?! Но после всего… я не услышала
твоего зова. Сейчас, когда века заточения подошли к концу… когда я
вновь обрела свою суть… когда узрела гниль, в какую обратилась твоя
чистая душа… скажи мне, Джонс. Скажи не тая. Был ли тот зов?