Дорога вела в столицу. Лорд Сивер
уставился в окно, секретарь Саймон, сидевший рядом со мной, перебирал бумаги.
- Неплохо съездили, Вильон, -
довольно потянулся Аберт, и опять уставился на меня.
- Неплохо, - вяло согласился Сивер,
не повернув головы. Мне показалось, что ему эта история со мной не очень
нравится. Но и заступиться – он не заступился. Меня, как вещь, забрали из дома,
принудили угрозами, и лишили семьи. Что меня ждет? Даже Небесный не знает. –
Как ты собираешься раскрывать печать?
Лорд Аберт пожал плечами.
- Расчленим дар на магические нити.
Возможно, ключ спрятан в сплетении флюидов.
- Жастин, ты в уме? Ты же ее убьешь.
И зачем она тебе мертвая?
- Не убью, она ценна, как алмазная
тиара герцогини Овелор. Кстати, ты знаешь, что она отдала за свою драгоценность
какой-то городок на юге?
- Наплевать. Слушай, а как ты
собираешься регистрировать ее? Роберта – виконтесса, и дочь гражданина страны.
- Ты в своем уме?! – Вспылил Аберт.
– Не забывайся. За тобой долг, и еще кое-что, сам знаешь… Виконтесса… Какая она
виконтесса? Хорошо, если дочь какого-нибудь вождя из южных степей… Тоже мне,
нашел виконтессу.
Я умерла, меня даже убивать не надо.
Моя жизнь растворилась в сегодняшнем дне, и что будет потом – уже не важно. Что
может быть важного в подкидыше, или как предположил этот лорд – дочери вождя
степного племени? Я действительно никто. Когда я была пустышкой и дочерью
своего отца, то стоила дороже.
Слухи о Совете по контролю за
магией, ходили мрачные, и не дай Небесный, если на тебя упадет тень, которой вдруг
заинтересуются люди из Цитадели.
- Ты сам предположил, что она
проксафиора, - заметил Сивер. – Таким даром гордятся, а не расчленяют его по нитям. Подумай десять
раз, прежде, чем что-то предпримешь.
- Мне не нравятся твои замечания, -
отрезал Аберт. И они замолчали.
Мы ехали по Имперскому тракту. С
одной стороны дороги раскинулись яблоневые рощи, с другой – поля, засеянные
рожью, над которыми плавно парили коршуны, высматривающие добычу. Как же это
красиво. Оказывается, человеку надо совсем немного, чтобы быть счастливым.
Всего лишь, быть свободным.
Карета двигалась быстро, сытые
лошади резво преодолевали мили, отделяющие меня от того ужаса, который ждет в
Цитадели. Рассказывали, в ней нет окон, нет привычных дверей. Зачем двери
железным клетям? Людей, оказавшихся там, уже не существовало. Их не было по
документам, точно они никогда и не рождались, а с родственников брали
магические клятвы о молчании. И всё это оправдывалось государственной
необходимостью.