- Робин, - его рука провела над
головой. – Ты как? Что случилось.
У меня точно язык прилип ко рту. Я
замотала головой, с трудом сглотнула. Слова застряли в горле.
- Страшно, - сипло, через силу
проговорила я.
Дверь вновь распахнулась.
- О-о, какая картина. Что у вас?
Роберт, ты такой заботливый…
- Виржин, подойди, с ней что-то не
то.
Графина Карьяр прошлась по мягкому
ковру спальни. Подошла, склонилась. И нахмурилась. Я опять почувствовала, как
чужая ладонь проводит по лбу, по лицу.
- Плохой прогноз. Рвутся нити,
смыкающие дар. Если не…
- Что? Не молчи! – Лорд прорычал и
тяжело, зло посмотрел на ведьму.
- Надо начинать ритуал. Прямо сейчас.
Бери ее…
Она с усилием надавила на мой лоб, и
мое сознание уплыло. Почти. Вокруг – тени вместо людей, мерцание светильников в
коридоре, отголоски голосов, точно из-под толстой, пуховой подушки.
Меня несли на руках. Тело, прижатое
к груди Тренневи, слегка покачивалось, и было спокойно, словно я на облаке.
Потом мы спускались по лестнице, и чем ниже плыло мое тело, тем сильнее по коже
пробегали мурашки холода. Куда меня несут?
Я не помню, что было дальше. В ушах
– гул, перед мысленным взором – расплывающаяся даль дремучего, темного леса, и
боль, пронзающая плечо. Эта боль не уходила, а наоборот, нарастала, растекаясь
по телу.
Послышались бормотания, и я не сразу
поняла, что это голос ведьмы. Какой же он у нее сладкий. Она баюкала и просила,
плакала, ласково успокаивала, и призывала на незнакомом, распевном языке.
И я, вернее, мое тело, отозвалось.
Оно скрутилось, выворачивая мышцы, затряслось, и вырвало из себя что-то… Что-то
такое, что я потеряла сознание.
Очнулась я только после полудня. На
лбу лежала мокрое полотенце, а рядом на кровати ворчливо бурчала нянюшка. Я
открыла глаза.
- Ну вот, очухалась наша
волшебница-недоросток.
- Кто? – хрипло спросила я.
- Ох, молчи уж, - махнула на меня
старушка ладонью. – Тебя еще учить и учить. Да смотри, перчатки не снимай, а то
сделаешь из меня чучело попугайное. – И заливисто рассмеялась.
- Перчатки? – Переспросила я.
Подняла ладони, и увидела, что на мне действительно перчатки из ярко-красного
бархата, толстые, простеженые, с
символами и знаками, о значении которых не имела представление. Каждая рука,
поверх перчатки, перетянута ремешком. Мои глаза округлились и увеличились раза
в два, став размером с золотой дукат времен королевы Африны. Ходили два века
назад такие монеты.