# # #
Жил Блайз на улице Воинской, там же имели дома и все его
сослуживцы, у кого были семьи, привезли их сюда. Родственники
солдат не входили в колхоз, занимались своим хозяйством, а потому
на этой улице было достаточно многолюдно. Подойдя к дому Блайза и
Велеоки, Иван услышал за крепким забором какой-то гам, слышались
голоса Светлана, Блайза и, что странно, голос главврача больницы
Драговита. Толкнув калитку, Иван вошёл во двор и увидел всех троих
— отца и сына, стоящих плечом к плечу, а перед ними лекаря. Злых и
взъерошенных. В стороне находились Велеока, Божедарка и Абсей.
— Ну и что за хрень тут происходит? — спокойно поинтересовался
Иван.
— Ваша милость.
— Господин барон.
Все низко поклонились. Иван прошёл в просторную беседку,
поставив корзинку на столик, присел на скамью и ещё раз
спросил:
— Ну и что за крики я услышал?
Вперёд выступил Драговит:
— Я, рыцарь Драговит из рода Донгэй, обвиняю этого... молодого
человека в оскорблении моей дочери Гаяны.
— Да какое оскорбление, господин рыцарь! — опять повысил голос
Светлан. — Я...
— А ну тихо все! — прервал вновь зарождающуюся перепалку Иван,
увидев, как Блайз тоже хочет что-то сказать. — В чём это
выразилось, господин рыцарь?
— Он пригласил её в гости.
Иван укоризненно посмотрел на Светлана. Являясь дворянином лишь
снаружи, а внутри так и оставаясь русским рабоче-крестьянского
происхождения, попаданец не имел ни малейшего представления, что
делать в этой ситуации. В чём здесь оскорбление, он решительно не
понимал, как и эти двое бывших крестьян. Сориться с главным
целителем не стоило, да и не хотелось бы. Оставлять Светлана без
поддержки тоже неохота.
— Просто пригласил? В каких выражениях?
Рыцарь немного растерялся:
— Да, просто пригласил... Сын простого солдата пригласил в гости
дочь рыцаря, что уже является оскорблением дворянской чести.
«М-да, тяжёлый случай».
— Что вы хотите от... эээ... этого неразумного отрока? — выделил
интонацией «Неразумного отрока» Иван.
Скажи он такое на Земле, хохотали бы все, но здесь никто даже
мысленно не улыбнулся. Для пятерых простолюдинов он являлся
властью, а рыцарь знал, что, несмотря на свой возраст, сын барона
рассудителен не по годам. Вдобавок сам лекарь не был воином, он мог
только лечить, а вот этот одиннадцатилетний ребёнок уже прошёл
испытание боем.