Ну а что?
По крайней мере, всё это являлось неплохой установкой в целях
собственного утешения к тому, почему мне следует засунуть все свои
вспыхивающие по отношению к ней инстинктивные желания как можно
глубже, а затем раз и навсегда их забыть.
И это работало!
Работало, чтоб меня, целый год!
Но перестало работать сегодня. Тогда, когда она сперва
вырядилась, словно богиня, чуть не разрушив мой мозг вместе со
всеми выставленными там установками, а затем доверчиво прижалась ко
мне всем телом и позволила ощутить вкус её губ на моих губах,
вызывая временную амнезию по поводу всего, что не являлось бы ею.
Тогда, когда я уже смирился с тем, что мне не дано испытать ничего
подобного. Тогда, когда я сделал всё для того, чтобы ничего
подобного не произошло. Тогда, когда… это стало окончательно
невозможным. Ещё ведь была и Вера. Её мать.
Кто-то скажет, одна совместная ночь, когда вы оба вдрабадан
пьяны — не повод жениться, но для той, кто до сих пор хранила траур
по мужу и смеялась только в присутствии дочери, чтоб та не знала,
как сильно до сих пор грустит её мать, это возымело значение и
стало реально важным событием, а я не смог отказать, вот и
переступил очередную ступеньку, которая дополнительно отделила меня
от никому ненужных чувств к Веронике.
Хотя то, что они никому не нужны…
Тоже изменилось сегодня.
Ведь, получалось, не так и не нужны?
Ей нужны.
И это, кстати, жутко злило.
Может, мне тупо показалось? Может, это просто идиотская
случайность? И не стоило мне так остро реагировать. Не стоило
думать о том, что было бы, если б нам не помешали потом. Дважды. И
за ней в дом к её однокласснику идти тоже не стоило.
Стоило или нет, я всё это сделал…
А засранцу вообще тупо повезло, что выжил!
И я ему даже ничего не сломал…
Едва ли я был в ту минуту в себе, когда застукал этих двоих не в
самой приглядной и приличной позе, наедине. Весь её дальнейший
оправдательный лепет злил не меньше. Особенно, когда она наврала
про то, что этот сопляк её парень, то ли чтоб снова меня позлить,
то ли в жалкой попытке таким наивным образом его защитить.
Я ведь еле удержался, чтоб не вернуться к нему в тот же миг!
Хорошо, мне не привыкать к жёстким ограничениям себя самого во
имя необходимого благоразумия. То помогало и прямо сейчас, пока
Вероника продолжала снова и снова извиваться на моём плече, ругая
меня почём свет стоит, совершенно не думая о том, насколько
минимальна длина её насквозь промокшего платья.