— А охотники что — все как один бессребреники, живут как
монахи?
— Нет, — отчего-то смутился охотник. — По-разному живут. Но если
пойдёшь сейчас в усадьбу — мне в другую сторону, и искать я тебя не
стану. Дальше — сам.
— А ты-то куда?
— Я к ближайшему оплоту Ордена. Хабар сдать, присмотреть
чего...
Охотник потряс мешочком, который висел у него на поясе. Там
зазвякали кости. Я задумчиво потряс своим заплечным мешком. Там
ничего не звякало, потому что помимо костей типа-родители на дорогу
мне выдали — точнее, экспроприировал сам — половину каравая хлеба и
четыре печёные картофелины. Подумав, прихватил ещё нож, которым
типа-отец резал скотину. И глиняную посудину, выглядевшую покрепче.
И огниво — спички здесь то ли ещё не изобрели, то ли для
крестьянской семьи это слишком большая роскошь.
— И далеко этот оплот?
— Если пешком, то за полтора дня дотопаем, — почему-то улыбнулся
охотник.
— А варианты? На лошади?
— Есть у меня одна лошадь... Только ты уж решай, со мной сейчас
идёшь, или сразу в усадьбу?
— Уболтал, — вздохнул я. — Пошли, рабочие вопросы порешаем. А
потом уж можно и графу в глаза посмотреть.
Кивнув, охотник в несколько взмахов руки изобразил очередной
знак, который я на всякий случай запомнил — так же, как два
предыдущих. Этот засветился голубоватым светом, потом вспыхнул так,
что аж ослепил. И мы с охотником оказались...
— Это что?! — обалдел я.
Первое впечатление было — мы в колодце. Но впечатление оказалось
обманчивым. Сруб был составлен не из брёвен, а из вертикальных
жердей, и сквозь них просвечивало солнце. Снаружи доносились
голоса, крики. Судя по звукам, кипела обычная деревенская
жизнь.
Над головой была крыша из таких же жердей, правда, с
просмолёнными щелями — чтобы дождь не заливал. Под ногами — земля.
А впереди я увидел почти незаметную поначалу дверь без ручки —
видимо, её предполагалось толкать.
— Присмотрись, — сказал охотник.
Я посмотрел, куда он указывает. На жердях изнутри были выжжены
многочисленные знаки. Все они были похожими, с небольшими
вариациями, но видно, что выжигали разные люди.
— Однажды и твой знак тут появится, — сказал охотник. — Если
доживёшь.
— То есть, я смогу сам перемещаться вот так? — дошло до меня. —
Это и есть твоя «лошадь»?
— Если доживёшь, — повторил охотник. И толкнул дверь.
Ну, тут он зря беспокоился. Помирать у меня в планах на
ближайшую сотню лет не значится. Да я жить только начал! У меня
ту-ду лист на тысячу лет вперёд заполнен. Если я в этом мире и
помру, так только глубоким старцем, в личном дворце, в окружении
как минимум десятка рыдающих юных красавиц.