- Это не выгребная яма, - воевода
перевёл взгляд на телегу, которую вои с трудом вытащили из грязи. –
Это чьё-то погребение.
Одновременно с этим от костра
послышался голос девочки:
- Ой, как мы вам благодарны,
богатырушки. Не побрезгуйте нашим медком, в благодарность от меня и
от дедушки. Да пейте, пейте, у нас ещё есть, если нужно –
добавим.
В сердце воеводы вонзилась
прогнившая игла дурного предчувствия.
- Не-ет! - хрипящий голос застрял
в глотке - Не пейте!.
В ноздри ударил едкий запах
плесени. Всадник стеганул пятками по бокам лошади. Но было поздно,
ратники один за другим прикладывались к берестяному туеску.
Рыжеволосая девочка, ехидно смотрящая на воеводу, погрозила ему
пальцем. После чего что-то гортанно выкрикнула, дважды хлопнула в
ладошки и указала на приближающегося витязя. Выпившие угощение
ратники молча поднялись и двинулись навстречу воеводе. Впереди всех
шёл давешний дед, бледное лицо которого говорило за себя – это он
лежал в осквернённом захоронении. В руке дед сжимал топор с
проржавевшим топорищем, на котором остались засохшие ошмётки
земли.
- Пи-ить… во-ды…
Голос раненного воеводы вырвал
старика из ведения. Негодующе поморщившись, путник аккуратно
положил отрубленную голову себе на колени, порылся в суме и помог
воину напиться. На этот раз раненный не выплёвывал воду, а с
жадностью глотал из почти опустошей кожаной фляжки.
Положив воеводу на траву, старик взял
отрубленную голову и уставился в покрытый инеем глаз, с досадой
отмечая, что око мертвеца начало тускнеть – с воспоминаниями,
старик забрал остатки жизненной силы, которые мертвец почерпнул из
крови волчицы.
***
- Она всё таки навья! – капитан
оскалился. - Я так и знал!
Командир группы нахмурился,
внимательно посмотрел на вышедшую из темноты девочку, затем под
ноги ускорившегося капитана, который с ещё большим усердием
принялся раскапывать слизь, то и дело, оглядываясь на подступающего
призрака. Майор сделал два шага вперёд, преграждая дорогу девчонке,
кравшейся к месту раскопа и алчно следившей за работой лопаты,
остриё которой был изрядно изъедено остатками неведомого чудища
Буки.
- Понял теперь? – капитан утёр
испарину со лба и повернулся к напарнику. – Она не живая – призрак.
Голову нам дурила: кушать хочу, пить хочу, в баньке выпарю, только
останьтесь у меня переночевать…