- Живые слишком слабы, не могут
продержаться долго, приходится часто менять, не то, что вы.
- Мы – это кто?
- Такие, как ты!
- Это какие же?
- Как ты и твой полоумный
спутник.
- Мы ходим по кругу, - капитан
оскалился, демонстрируя несоразмерно длинные для человека
клыки.
- Не ходи, - она пожала плечами.
- Почему не пустила на порог моего
напарника? Сколько он провёл времени, блуждая по твоим грёзам?
Девочка поморщилась, словно вспомнила
что-то донельзя неприятное.
- Фи, - она надменно шмыгнула носом.
– Мне ты больше люб?
- Испугалась, что он тебя наизнанку
вывернет…
- А может и испугалась, - она пожала
плечами.
- Меня, выходит, не боишься? Думаешь,
сможешь легко сладить?
- Уже сладила? – девочка рассмеялась.
- Как глаз, не болит?
Капитан сжал кулаки, ища камень или
палку поувесистее.
- Что желаешь? Всё исполню!
Капитан вздрогнул, наткнувшись
взглядом на лежащей подле него булыжник, которого ещё мгновение
назад тут не было. Не мог же он его проглядеть? Рыкарь нагнулся,
поднял камень, демонстративно подбросил его на ладони. Девочка
никак не среагировала. Капитан хмыкнул и резко замахнулся, делая
вид, что хочет бросить, но не бросил, чуя подвох.
- Ой-ой, боюсь-боюсь, - навья
выставила перед собой растопыренные пальчики. – Не швыряй в меня
камешек, добрый богатырь, сослужу я тебе службу.
С этими словами она спрыгнула с ветви
и, оказавшись перед ошарашенным собеседником, далеко не с детской
силой толкнула его в грудь. От неожиданной прыти навьей, рыкарь
пошатнулся, выронил булыжник и завалился на спину.
Сгруппировавшись, он ожидал удара о землю, но вместо этого бухнулся
на мягкую перину широкой кровати, находящуюся в просторной светлой
горнице.
- А чтобы службу служить, -
продолжила вскарабкавшаяся на кровать навья. – Тебя нужно выпарить,
как следует.
Капитан недоумённо уставился на
стройную девушку, в которой с лёгкостью узнал рыжеволосую девчонку.
Как она так смогла измениться за считанные мгновения?
- Для тебя я сделаю, что захочешь,
мой ласковы зверь, - она лукаво улыбнулась, с прищуром глядя на
обескураженного гостя.
Шерсть на загривке стрелка встала
дыбом. Точнее, если бы там была шерсть, она бы вздыбилась.
Усиливающееся чувство опасности разрасталось в груди. Капитан
ощущал, его уши начали удлиняться, а тело обрастать мехом.
- Иди же ко мне… - навья оскалила
пасть с двумя рядами острых, как иглы зубов.