Пепел и пустошь - страница 86

Шрифт
Интервал


«Императорская семья. Хроники жизни».

На первой странице был император и небольшая хвалебная статья о нем.

Затем какая-то темноволосая женщина, похожая на Артура. Императрица и первая жена правителя галактики.

После этого я пролистнула несколько страниц. Здесь было мало информации, в основном, все, что можно найти в сети под соусом хвалебных речей о великих потомках распрекрасного и мудрого Августа Первого.

Спустя еще несколько листов, мой взгляд остановился на светловолосой женщине с хитрой улыбкой. Та дама с портрета. Ее я видела, потеряв сознание, остаточное воспоминание Артура. Под фотографией была надпись: «Принцесса Полина Антарийская. Ненаследная. Дочь второй жены императора и сводная сестра Артура». Статью об ее неземной красоте и мудрых поступках завершала лаконичная фраза: «Погибла в результате несчастного случая».

И тут над моей головой раздался голос:

- Что ты здесь делаешь?

Я вздрогнула и уронила тяжелый томик прямо себе на ногу. Было очень больно, хотелось сказать парочку ругательных слов, но я только прошептала:

- Ч-черт, Артур, как ты сам здесь оказался?

Он стоял в дверном проеме в халате поверх пижамы и тапках с острыми носами. Такая одежда делала принца похожим на какого-то восточного сказочника или героя книг братьев Гримм, вот только выражение лица не предвещало ничего хорошего.

Я прямо кожей почувствовала: Артур в бешенстве.

Он подошел ближе и тихо, отчетливо произнес:

- Говорил тебе, не шляться по замку. Ты что, глухая?

Затем схватил меня за руку и повел к выходу. Ноги заплетались, желудок сводило от голода, да что я сделала не так?

Мы минули витиеватую лестницу и коридор, затем снова оказались в неуютной комнате. От обиды хотелось плакать. Почему все шишки валятся всегда на меня? Что я ему сделала, в конце концов?

Поэтому, когда дверь в комнату закрылась, я сказала громко и отчетливо:

- Ты сам виноват! Ничего мне не рассказываешь, поэтому приходится узнавать тайны вашей отвратительной семьи самой, - и осеклась.

Он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью, а затем схватил со стола вазу и кинул ее в стену в примерно в метре от моей головы, на пол со звоном полетели осколки. Я тяжело вздохнула. Это было уже слишком.


Пустошь! Как можно быть такой бестолковой! Даже роботу-слуге достаточно сказать один раз, и он поймет. Я с досадой смотрел на осколки вазы на полу. Кажется, немного перестарался. В глазах низшей застыли слезы.