«Императорская семья. Хроники жизни».
На первой странице был император и небольшая хвалебная статья о
нем.
Затем какая-то темноволосая женщина, похожая на Артура.
Императрица и первая жена правителя галактики.
После этого я пролистнула несколько страниц. Здесь было мало
информации, в основном, все, что можно найти в сети под соусом
хвалебных речей о великих потомках распрекрасного и мудрого Августа
Первого.
Спустя еще несколько листов, мой взгляд остановился на
светловолосой женщине с хитрой улыбкой. Та дама с портрета. Ее я
видела, потеряв сознание, остаточное воспоминание Артура. Под
фотографией была надпись: «Принцесса Полина Антарийская.
Ненаследная. Дочь второй жены императора и сводная сестра Артура».
Статью об ее неземной красоте и мудрых поступках завершала
лаконичная фраза: «Погибла в результате несчастного случая».
И тут над моей головой раздался голос:
- Что ты здесь делаешь?
Я вздрогнула и уронила тяжелый томик прямо себе на ногу. Было
очень больно, хотелось сказать парочку ругательных слов, но я
только прошептала:
- Ч-черт, Артур, как ты сам здесь оказался?
Он стоял в дверном проеме в халате поверх пижамы и тапках с
острыми носами. Такая одежда делала принца похожим на какого-то
восточного сказочника или героя книг братьев Гримм, вот только
выражение лица не предвещало ничего хорошего.
Я прямо кожей почувствовала: Артур в бешенстве.
Он подошел ближе и тихо, отчетливо произнес:
- Говорил тебе, не шляться по замку. Ты что, глухая?
Затем схватил меня за руку и повел к выходу. Ноги заплетались,
желудок сводило от голода, да что я сделала не так?
Мы минули витиеватую лестницу и коридор, затем снова оказались в
неуютной комнате. От обиды хотелось плакать. Почему все шишки
валятся всегда на меня? Что я ему сделала, в конце концов?
Поэтому, когда дверь в комнату закрылась, я сказала громко и
отчетливо:
- Ты сам виноват! Ничего мне не рассказываешь, поэтому
приходится узнавать тайны вашей отвратительной семьи самой, - и
осеклась.
Он смотрел на меня с неприкрытой ненавистью, а затем схватил со
стола вазу и кинул ее в стену в примерно в метре от моей головы, на
пол со звоном полетели осколки. Я тяжело вздохнула. Это было уже
слишком.
Пустошь! Как можно быть такой бестолковой! Даже роботу-слуге
достаточно сказать один раз, и он поймет. Я с досадой смотрел на
осколки вазы на полу. Кажется, немного перестарался. В глазах
низшей застыли слезы.