Он говорил сам с собой, но почему бы и нет? Что терять человеку,
с которым уже случилось такое? Кто здесь вообще мог его
осудить?
— Гришка-то тебя, видать, сильно помял, — озабоченно сказала
Марьяша. — Ты вот что: ты со мною иди. В доме отдохнёшь, а то и
баньку истопим...
Она осторожно взяла Василия под локоть и продолжила напевно и
ласково, будто дитя малое уговаривала:
— Один шажок, другой шажок... Вон и тропка через луг, её пройдём
— а там и родничок, а за ним, на пригорочке, и село наше. Один дом
пройдём, другой пройдём — а третий моего отца дом. У моего отца в
доме пироги белые да пышные, квас холодный, перины мягкие...
— Так, блин, — сказал Василий.
— И блинов напеку! С мёдом... Ты только вот что: ты никому не
говори, что Гришка тебя трогал. Не скажешь, а? Он-то ведь добрый,
глупый просто. Пойдём, гостем дорогим будешь!
Василий вздохнул и хлопнул себя по щеке, убив комара.
Бред у него или что, а всё-таки приятнее искупаться и сменить
одежду, чем сидеть в лесу. Да ещё и неясно, как долго придётся
сидеть. И не померещится ли ему кто-то похуже дракона.
Марьяша ждала, с надеждой глядя на него и всё ещё удерживая под
локоть. В другой руке она почему-то держала большую чёрную
сковороду.
Василий ещё раз вздохнул и подумал, с чего ему вообще видится
такое. Он любил игры про космос и фильмы про супергероев, а всякие
сказки терпеть не мог, причём с детства. Как начнут ему читать, так
и уснёт. Бабушка этим пользовалась. Если уж он отключился и лежит
на площадке у горки, мог бы попасть на космический корабль или
получить суперспособности! Но нет, из всех вариантов бреда он видит
именно этот. Обидно.
Ещё он подумал: хорошо, что это случилось не дома. А то страшно
представить, когда бы о нём хоть кто-то вспомнил. С родителями
только по праздникам созванивается, у друзей работа, своя жизнь,
встречи всё реже. Волк бы с голоду издох. А так, может, пёс кого-то
приведёт на помощь. Если ему хватит ума. Василию хотелось бы
верить, что хватит.
Он вздохнул в третий раз и сказал терпеливо ожидающей
Марьяше:
— Идём уж, красна девица.
В Южном, когда Василий вышел на прогулку, стояла осень. Ещё
тёплые, сухие дни, пропахшие жёлтыми листьями, и прохладные ночи.
Убирай, не убирай, под ноги скакали каштаны, и глянцевитые жёлуди
хрустели под подошвами.