Я ещё раз хорошенько приложился к кружке. Затем стал
расспрашивать про новости из Империи. Новостей было много, но ни
одного знакомого имени, ничего, связанного с ларгами, не услышал.
Будем считать это хорошим признаком.
Просидели мы ещё долго. Утром проблемы с подъёмом не возникло.
Хозяин таверны, бледный, злой и решительный, с глубочайшими
извинениями, но очень твёрдо попросил меня позавтракать и выйти на
улицу к двенадцати часам. Глаза у меня непроизвольно сузились, и
хозяин, сразу сменив тон, произнёс:
-Прошу прощения, господин барон, я человек подневольный. Мне
приказано обеспечить. А о судьбе тех, кто на улицу не пойдёт, лучше
не знать…
Я скрипнул зубами.
-Ладно, иди, подавай завтрак.
Уже через час гостиница опустела. Я пристроился к Риндану с
Кокмом, и мы не торопясь направились в сторону центральной улицы,
по которой должен был проезжать кортеж короля. Люди шли чисто
одетые, но особой радости видно не было. Да и разговаривали
негромко. Потом всё чаще стали попадаться солдаты. Они стояли
шеренгами, как бы направляя потоки народа. Дети радовались
неизвестному празднику, а вот взрослые - нет. Выпить нельзя, над
каждым произнесённым словом надо думать. Да и идёшь не по
собственной воле.
Умело направляемая толпа вливалась на центральную улицу, и её
равномерно распределяли. Мы с купцами благоразумно держались сзади
и остановились на пересечении улицы с площадью. Не прошло и часа,
как показался кортеж короля. Всё, как и положено. Впереди горнисты,
которые периодически играли какую-то мелодию. Затем внушительный
отряд гвардии в парадной форме. Затем открытая королевская карета.
Сидящий в ней король был разряжен и сверкал как ёлка. Лица толком
нельзя было рассмотреть, но он периодически приветственно поднимал
руку и кивал головой по сторонам. В ответ раздавались хорошо
отрепетированные крики «ура» специальных групп «официально
радующихся». Основная толпа предпочитала молчать.
За королевской каретой ехала почему-то немногочисленная группа
придворных. Впереди тройка очень спесивых и высокомерных. На
некотором удалении за ними ехали уже пятерками. В этой группе все
тоже были в парадной одежде, но лица были отстранённо–пасмурными.
Весьма интересная компания. И тут по мне коротко, как холодным
ветерком потянуло, особенно в районе груди. В недоумении поглядел
на своё тело, а когда поднял голову, обстановка вокруг неуловимо
изменилась. С троицы, ехавшей за каретой, вмиг слетело высокомерие,
и теперь они хищными взглядами рыскали по толпе, словно выискивая
кого-то. Народ под этими взглядами сразу сгибался, стараясь не
встречаться взглядами с неприятной троицей. Через несколько
мгновений все вокруг стояли с опущенными головами. Я тоже, на
всякий случай, склонил голову, но продолжал наблюдать за троицей.
Они ещё повертели головами, но останавливать королевский кортеж не
рискнули. Затем враз успокоились, переглянулись, и на их лицах
появились довольные улыбки предвкушения. Людоедские улыбки. Даже на
таком расстоянии от их вида на душе стало тревожно. Если это и есть
те самые братья, то держаться от них надо очень далеко.