Кровь не водица... Хурра — дочь Аддии. И ее место здесь, в
землях, где правит Богиня. Отвернулась, чтобы никто не увидел
слезы, выступившие на глазах. В этот момент я поняла, что моим
мечтам о будущем Хурры, как королевы Южной пустоши, не суждено
сбыться. Она все равно вернется сюда. В мир, где мужчины привыкла
владеть своими женщинами. Когда-нибудь.
- Можно, - хрипло выдохнула я. И рывком вскочила на лошадь,
желая чтобы никто не заметил, как обреченность от будущего, которое
случится еще очень не скоро, терзает мое сердце.
Мехмед подхватил довольную Хурру и усадил в седло перед собой.
Они всю дорогу до крепости о чем-то переговаривались и хохотали, не
замечая, что каждый миг их радости режет меня по живому.
- Твоя дочь не такая, как все люди, - тихо заметил Михась.
После жестокого наказания бывшей Верховной, проведя несколько
дней без сознания, он очень изменился. Его ярко-рыжие волосы
поблекли и обесцветились, превратившись в подобие седины, с легким
оттенком старой ржавчины. В посеревших глазах застыло равнодушие и
безразличие, а бледные истончившиеся губы он разжимал только для
того, чтобы поесть. Болтун, который не мог молчать и пары
мгновений, превратился в тяжелого молчуна. Он по-прежнему
приглядывал за мной. Но его пристальное внимание больше не тяготило
меня. Я знала, его верность Ягурде поблекла так же, как и
волосы.
- Да, - кивнула я. И добавила, - она принцесса. Все принцессы
особенные.
Михать отрицательно махнул головой, словно бы не соглашаясь с
моими доводами, и ничего больше не сказал. Но я заметила, что его
равнодушный и безразличный взгляд все чаще и чаще касается
довольной парочки, которая то и дело закатывалась от смеха,
привлекая внимание.
Мы тронулись с места, возобновив движение к крепости тем же
порядком, что и раньше. Только теперь во главе отряда ехали Мехмед
и Хурра, а Ильке пришлось отступить назад.
И Илька смотрела на брата, как взбешенный волк. То ли ревновала,
то ли о чем-то догадывалась. Рабыня-амазонка, воспитанная на стыке
двух культур, всегда была для меня слишком сложной и непонятной, но
сейчас ее ненависть к Хурре казалась почти осязаемой.
Я хотела пришпорила лошадь, чтобы догнать ее, за время
путешествия, наш изначальный порядок оставался прежним и Илька с
Мехмедом по-прежнему ехали в голове отряда, а я в хвосте... Но
сейчас я должна была как-то защитить свою дочь.