Перед ее калиткой.
Она, холодея, повернула ручку и вошла во двор, изучая
погруженное в темноту квадратное двухэтажное здание. Дверь
была выбита и, прежде чем войти, указывающая воткнула в землю
стилос, закрывая выход с территории и надеясь, что на сулла
это подействует точно так же, как и на заблудившегося.
Ее глаза, легко воспринимавшие мрак, сотканный из множества
оттенков серого, пытливо выискивали признаки опасности.
Стены короткого прямого коридора показались ей странными и
шершавыми, совсем иными, чем те, что она помнила. Пришлось
обратить на них куда более пристальное внимание и разглядеть,
что это такое.
Каждое свободное пространство всех поверхностей, кроме пола,
занимали насекомые. Те самые, что она видела чуть раньше.
Не кузнечики. Нет.
Саранча.
Она, казалось, впала в спячку, сидела не шевелясь, даже
когда девушка коснулась жестких крыльев одной из них. Этих
тварей в доме было несколько десятков тысяч, и все они
чего-то ждали.
Шерон сдула с левой ладони невидимую пыльцу, и та осела на
головах, странных глазах, усиках, лапках и крыльях белым
мерцающим пятном среди серо-стального живого ковра.
Указывающая еще четырежды провела тот же ритуал, пока
кралась, направляемая костями, в глубь многокомнатного дома, а
затем вышла в широкий холл, устланный коврами, где часто
проводила время, пережидая часы дневной жары.
Окна были распахнуты, и ирифи резвился с тонкими
занавесками, забрасывая с улицы пыль. Огромная бесформенная
фигура восседала на столе, точно ворона, обожравшаяся мертвой
плоти. Сулла повернул голову в ее сторону, и где-то на втором
этаже раздался глухой удар, а затем тихий вскрик.
Но Шерон была слишком заворожена лицом, которое наконец-то
смогла разглядеть.
Простое. Закаленное солнцем. Продубленное морскими
ветрами. С яркими голубыми глазами и волевым подбородком.
Чуть рыжеватые волосы, как у многих, кто родился на Летосе.
И... такой знакомой улыбкой. Сейчас показавшейся ей не
привлекательной, а отвратительной и жуткой.
Лицо Димитра. Демон пустыни принял облик того, кто был ей
когда-то дорог.
Сулла резко встал — ему, высоченному, пришлось сгорбиться,
чтобы голова не разбила потолок, — а затем шагнул к ней. Она,
забыв об игральных костях, повернулась и бросилась прочь, на
улицу. Убегая, Шерон слышала, как он нагоняет ее, и в этот
момент пыльца, оставленная ею на стенах, начала беззвучно
взрываться.