Честно говоря, первой моей идеей было выпустить туда свою
иллюзию, вдоволь покрутить им факи, и собрать первый, самый мощный
залп. Но было одно «но»: крепость, в отличие от «Доблести», не
строили Архитекторы, её строили Галактионовы.
Да, строили тоже качественно. Но после объединённого залпа по
моей иллюзии на месте главной башни останется только огромная
воронка и куча битого камня. А эта крепость мне дорога как память.
Но это как минимум. Также мне было жалко времени и средств на её
восстановление. Поэтому я пошёл другим путём. Я оглянулся,
осмотрелся, понял, что живых видеокамер вокруг меня нет, и с
улыбкой стянул с себя сначала штаны, а затем уже трусы. Полюбовался
на просторные белые «семейники» с красными сердечками, хмыкнул и
натянул штаны обратно. Поёжился. Без трусов ходить — такое себе, но
что делать? Как-то не привык я с собой, на всякий случай, белый
флаг таскать.
Надеюсь, что красные сердечки врага не смутят.
— Я выхожу! — крикнул я. — Не стреляйте! Переговоры!
Я аккуратно приоткрыл створку ворот. Шнырька показывал, что
защитники сильно напряглись. Я высунул в раскрытый створ ворот в
руку и помахал труселями, привлекая внимание.
— Я могу выйти и поговорить?
На моё счастье, среди Драконов нашёлся кто-то инициативный. Я
был в этом практически уверен. Всегда среди любых людей есть один
инициативный. И даже, если тебе дана команда уничтожить врага, он
думает, что умнее и хитрее всех. Что сможет захватить врага и
получить за это всяческие ништяки от своего командования. Жадность
и тупость. Пока существует человечество, будут существовать и эти
чувства.
— Сначала выбрось оружие!
Я хмыкнул, достал Аквилу, и кинул её вперёд.
— Это всё оружие?
— Ага! — крикнул я.
— Теперь выходи сам! С поднятыми руками! Резкое движение, и ты
будешь уничтожен. Нашего совокупного залпа хватит, чтобы развалить
эту башню до основания, и от тебя даже воспоминаний не
останется!
Напугал ежа голой жопой. Что они развалят башню, это я уже
понял, но спасибо, что похвастались.
— Да понял я, понял! — хмыкнул я, и потихоньку вышел, держа над
головой трусы, которые забавно начали развиваться под легким
ветерком.
Я вышел и огляделся. Одно дело смотреть Шнырькиными глазами,
другое — своими. В глазах у людей я увидел искренний страх. Походу,
они поняли, кто я такой. А вот я не понял, почему до сих пор они
молчат и не стреляют. Неужели их так поразили мои труселя, что они
впали в ступор?