– И что будет?..
– Воду поменяем, ты же как поросенок… Да, – обернулся он на
выходе, – уборная – там.
– Господин Тимар, а что такое уборная?
Парень мучительно застонал.
– Туалет! Ночной горшок! Отхожее место!
Я залилась краской.
– Понятно… Спасибо.
Спустя пару минут – замечание пажа о туалете было донельзя
своевременным – я с удивлением взирала на странную конструкцию:
стул – не стул, дупло – не дупло. Придумают же… Интересно, а у
Куколки такая же уборная?
Бросив грязные вещи у подножия лестницы, забралась по ступеням,
потрогала воду кончиками пальцев и добавила холодной. Ванна больше
напоминала озеро, таких, как я, в ней поместился бы десяток. Я
снова проверила температуру и шагнула вниз, сразу присев на
корточки. Во все стороны побежали волны, отразились от высоких
бортов и плеснули обратно, попав в нос. Тепло-то как…
Отмокала я недолго. Едва заметив, как мутнеет вода, схватила
губку, повозила по ней мылом и начала скрести себя, пока не
показалась чистая, светлая кожа. Дольше всего провозилась с
волосами – спутанные, забывшие, что такое гребень, лохмы,
оказывается, доставали почти до колен. А я и не знала, что они так
отросли, раз за разом подвязывая их обрывками ткани. Я даже уши
помыла, чего раньше терпеть не могла и всегда уворачивалась, когда
мать меня купала.
Кое-как разобрав и промыв пряди, отжала их, добралась до той
самой пробки, выдернула ее, наблюдая воронку воды. Завернулась в
полотенце и постучала по панели, подавая знак, что закончила.
Дверь распахнулась сразу же.
– Оу, а под коркой грязи скрывалась довольно симпатичная
мордашка, – хмыкнул Тимар. – Волосы почему не смазала?
– Ой… Я забыла… Я сейчас!
– Не суетись, – остановил он меня. Поджал губы, увидев песок,
покрывающий дно ванны. Повернул рычаг, позволяя потоку холодной
воды смыть мусор. – Ты что, первый раз моешься?
– Нет… Я купалась и раньше.
– Под дождем, небось? – съязвил парень. И скомандовал: –
Наливайте!
– А зачем еще раз мыться? – спросила я.
– Так надо, – отрезал Тимар. Откупорил до этого нетронутый
пузырек и влил несколько капель масла в воду. По комнате поплыл
тяжелый, приторный запах лилий.
Я чихнула.
– Мой волосы и выходи, пообедаешь.
Пообедаю? Ух ты!
Не дожидаясь, пока паж уйдет, я занырнула в ванну. А вот с
маслом он явно перестарался – тонкую кожу век неприятно защипало,
когда на них попала вода. Ну, ничего, потерплю. Вязкая гадость в
горшке отлично распределилась по волосам, а потом неожиданно
вспенилась, да так, что я еле выполоскала шевелюру. Зато пряди
стали тяжелыми, плотными и сами выпутывались из пропущенных мной
колтунов.