Несмело приблизившись, я стянула с парня обувь, аккуратно
поставила ее рядом.
– И бриджи.
Услышав про штаны, я шарахнулась в сторону, вжимаясь в
стену.
– Да не будь ты дурой, – проворчал парень, разматывая бинт.
Зашипел, когда пришлось рвануть ткань. – Во-первых, ты мелкая еще,
а во-вторых, совершенно не в моем вкусе. Тяни давай, мне
наклоняться больно.
Потупившись, я помогла ему раздеться, сложила одежду на стул.
Снова застыла в ожидании приказаний. Как себя вести, я не знала и
потому придерживалась единственно знакомой линии – помалкивать и
выполнять.
– Ты шить умеешь? – спросил парень, набросив на бедра
простынь.
– Да, господин.
– Чудненько. Тогда завтра выстираешь штаны, зашьешь их, ну и у
рубашек кружева-пуговицы поправишь. Там, в сундуке, нитки, иголки и
мыло.
В дверь постучали.
– Открой, – велел парень.
Вошла давешняя служанка с подносом и слуга с ведром кипятка.
Поклонились и исчезли.
– Помоги рану промыть, – попросил Тимар. – Под кроватью таз.
Кивнув, я наполнила таз до половины холодной водой, наклонив
ведро, плеснула кипятка и осторожно стала вытирать запекшуюся
кровь. Время от времени паж ругался сквозь зубы, и я замирала
испуганным зайчонком.
– Да что ты жмешься, не собираюсь я тебя бить, – проворчал
парень. – Заканчивай скорее.
Я промокнула узкую, в два пальца длиной, рану мягкой тканью,
выуженной из сундука, смазала найденной там же настойкой прополиса
и забинтовала. Тимар хмыкнул при виде того, как старательно я
завязываю бантик.
– Возьми бутерброд, – показал глазами на поднос паж. Сам без
аппетита поковырялся в тарелке с рагу, выпил эль и улегся.
– И чтобы из комнаты завтра – ни шагу, – зевнул он, засыпая.
Я грызла мясо и мягкий сыр на огромном, во весь каравай, ломте
хлеба. Оставила половину, завернув в салфетку, и положила на
подоконник. Тихо ступая, вылила воду из медного таза в раковину,
поставила его у стены и легла на сундук. Жесткий, но вполне
удобный, если подложить ладонь под голову. В окно по-прежнему
стучала так и не унявшаяся за сутки метель, а легкий сквозняк
шевелил выбившиеся из плетения соломинки циновок на полу.
Когда я проснулась, в комнате никого не было. Высунула нос
из-под одеяла, потянулась. Погладила мягкую шерсть, укутавшую меня
теплым облаком. Вспомнила, что видела это одеяло на кровати Тимара.
Неужели он меня укрыл? Хотя больше некому…