Вот и сейчас, нагруженная пыльными чехлами, услышав резкий,
отрывистый голос, нырнула обратно в комнату.
– Забыла что-то? – удивилась Рина.
– Там его сиятельство.
– И что? Ты же работаешь, а не гуляешь.
Я упрямо помотала головой, сквозь щель наблюдая, как по коридору
неспешно шествовали граф и Галия, виснувшая на его локте. И только
когда пара свернула на галерею, я побежала на задний двор.
За три года замок неузнаваемо изменился. Исчезла лепнина на
потолке, которую я восхищенно рассматривала в первые недели, южные
цветы и пальмы в кадках, требовавшие особого климата, переселились
в оранжерею, многочисленные картины и статуи снесли на чердак и в
подвал, оставив нетронутой лишь портретную галерею. Вместо
магических шаров – дешевые свечи, вместо ковров-фризе –
отполированная плитка пола, вместо бальной залы – оружейная, вместо
сорока служанок, ухаживавших за всей этой
хрустально-фарфорово-шелковой красотой, – семь человек,
поддерживающих чистоту в жилых помещениях.
Зато замок нарастил два этажа вверх и один вниз, расширил
территорию двора, на котором теперь размещался плац и казармы,
некогда ровное турнирное поле покрылось ямами, столбами с
натянутыми между ними веревками, насыпями, превратившись в полигон.
Войско тоже выросло, правда, не в количестве. Граф лично фехтовал с
каждым из солдат, и тех, кто не мог продержаться против него хотя
бы пару минут, высылали для охраны окраин Леса. Сам Йарра творил с
оружием что-то запредельное. Вот он стоит, худой, жилистый, с двумя
кхопешами, и вдруг взрывается движением, столь быстрым, что глаз не
может уследить. И его соперник, великан вдвое шире, оседает, не
сразу понимая, что без мага больше не сделает и шагу – подрезаны
сухожилия. Другое дело, что полезными ресурсами граф не
разбрасывался – и гигант, сейчас молившийся на Йарру, закованный в
доспехи, мог поднять на пике лошадь вместе со всадником.
* * *
Чихая от набившейся в нос пыли, я отнесла чехлы за оранжерею и
начала выбивать их о столб, врытый для просушки белья; потом отдала
прачкам. Ф-фух, еще несколько таких ходок – и мыться, а то Тимар по
шее надает. Он такой, он может. Хорошо хоть ворчать по поводу
мужской одежды перестал, это его «ты-же-девочка» раздражало
неимоверно. Но парень и сам понимал, что мне лучше оставаться
неприметной замарашкой неопределенного пола, и только, со вздохом,
помогал смазывать руку под браслетом лечебными составами.