Но с рассветом мучения Тренча не
заканчивались, лишь начинались.
Офицеры обыкновенно завтракали в
кают-компании, запивая разбавленным вином салат с тунцом и
селедочный форшмак. Матросы подкрепляли свои силы завтраком из
солонины и каши, может и не очень сытным, но, по крайней мере,
горячим. Тренчу не доставалось и этого. На весь день он получал
неровно обломанный кусок соленой рыбы, настолько жесткий, что
сгодился бы для укрепления корабельных
флоров[3] и напоминающий на ощупь
неошкуренную доску. В придачу к рыбе полагалась кружка воды,
затхлой и оставлявшей на языке гнилостный привкус. Тренч пил ее с
отвращением, надеясь на то, что от этой воды его кишки не вывернет
наизнанку. Металлические бочки были слишком дороги для
судовладельцев «Саратоги», а в старых деревянных вода превращалась
в затхлую жижу всего за несколько недель, несмотря на щедрые порции
лимонного сока и проконопаченные швы.
Покончив с завтраком, матросы,
подгоняемые окриками боцманов, принимались за ежедневную работу,
которая выглядела такой же бесконечной, как воздушный океан. Они
карабкались по вантам на головокружительную высоту, ставили
лиселя[4], драили палубу от налипшего
за ночь планктона, чинили нехитрое корабельное имущество, играли
украдкой в кости, работали с альтиметром и навигационными
приборами, выгоняли из трюмов обжившуюся там рыбу, сушили парусину,
вязали узлы, непрерывно что-то сшивали, сращивали, складывали…
Смотреть на их ежедневную работу Тренчу быстро надоедало. Кое-как
проглотив рыбу и не испытывая от этого даже тени сытости, лишь
бесконечную усталость, он устраивался на канатных бухтах, твердых,
как железо, и глядел на проплывающие мимо облака.
Иногда в облаках скользили живые
рыбешки, обжигая глаз веселым мерцанием солнечных отблесков по
чешуе – проворные веселые сардинки, резвящиеся в потоках ветра,
равнодушные ко всему на свете тунцы, похожие в своей серой шкуре на
скучных писцов с островной канцелярии, бестолковые яркие анчоусы…
Рыбешек было немного, да и те быстро скрывались в облаках – здешние
ветра были слишком слабы, чтоб заинтересовать их, неутомимых
путешественников - но Тренч все равно провожал небесных обитателей
завистливым взглядом. Будь у него у самого хвост и плавники,
он не раздумывая бросился бы в воздушную бездну, пусть даже с
кандалами. Но ни хвостом, ни плавниками Роза Ветров его не
наделила, поэтому оставалось лишь разглядывать облака и случайных
попутчиков.