- Что-то покрепче, - заказываю обтекаемо. - Чтобы сразу в нокаут.
- Водку? - бармен окидывает меня изучающим взглядом. Хмыкает.
И я знаю, что не похожа на завсегдатая подобных заведений, меня скорее в театре можно встретить или на премьере нашумевшего фильма, ибо это престижно, как заверяет папа.
Но вздергиваю подбородок и киваю:
- Да, водку.
- Аня, ты рехнулась, - Кристина по-детски крутит пальцем у виска. - Давайте нам два мартини со спрайтом.
- Нет, водку, - стою на своем.
И для убедительности хлопаю ладонью по стойке.
Кристина жмёт плечом.
Бармен гремит бокалами, бутылками, я смотрю на свои ногти и на украшающий безымянный палец массивный перстень с гравировкой от пансиона в подарок.
Мне девятнадцать, и я сегодня впервые попробую алкоголь. И никто мне слова не скажет.
Решительным взглядом упираюсь в подругу, только она может возмутиться. Испортить и без того убитое настроение, но Кристина молчит, лишь смотрит на меня так, словно видит впервые.
- Что случилось? - спрашивает она в тот момент, когда бармен ставит перед нами заказ. - Марк твой всегда таким был. А на Кирилла нет смысла внимание обращать, сама знаешь.
- Я хочу хоть раз в жизни повеселиться так, как мои одногруппники веселятся каждые выходные, что в этом такого, это что, преступление? - отрезаю общие фразы подруги, которыми она пыталась меня вразумить.
Мне сейчас это не нужно.
- Чем немцы закусывают водку? - наклоняюсь к бармену.
- Они пьют шнапс, - парень улыбается.
Морщусь.
Нет уж, пусть Марк в своей Германии хлещет шнапс, а я в России и беру стопку со стойки. Лихо, залпом, расправляюсь с содержимым.
И горло жжет, морщусь и кашляю, держусь за шею. Я огнедышащий дракон, Змеей-Горыныч с тремя головами, перед глазами плывет все, предметы множатся.
- Такими темпами веселье кончится уже через час, Аня, - хихикает рядом Кристина и зовёт бармена. - Дайте скорее какой-нибудь сок.
- Нет, давайте ещё, - справляюсь с собой. - Только что-нибудь другое.
- Аня!
- Что? - поворачиваюсь к ней. - Я ненавижу обывательщину гораздо больше, чем порок, - цитирую таким тоном, словно эта мудрость возводится в ранг закона.
И неожиданно для самой себя оглядываюсь.
В баре темно, лиц посетителей не различить, но чувствую пристальный взгляд. Завожу руку назад, чешу спину.
- Коньяк, - бармен брякает пузатым бокалом. - Не знаю, как немцы, но французы закусывают шоколадкой, - он хмыкает. Ставит рядом блюдце с кубиками шоколада.