Я взревел от ярости. А может, заплакал. Предпочту думать, что
это злость.
Сон стал реже, потому что я стал злее. Успокаиваться или
спасаться в беспамятной дрёме не получалось.
Голод. Зуд. Злость.
Бесит!!!
Голод достиг своего апекса.
А ведь вокруг столько еды...
Я чувствую, отныне чувствую каждое живое существо, в жилах
которого течёт кровь. Всех в радиусе около ста километров.
Это жестоко – чувствовать жизни.
Знать, что они совсем рядом, но не иметь возможности добраться
до еды...
Выпустите меня!!!
Чёртово яйцо мне не поддается!!!
Мне тесно, мои крылья болят, я сижу здесь скрюченным узником уже
хрен знает сколько!
Я!!! Ужас, легенда и смерть!!! В жалком яйце! А они!!! Они там
живут, размножаются, едят! Жалкие людишки!!! Как же вы меня
бесите... р-р-р...
Я дышу огнём.
Уже скоро... скоро я выберусь...
Они пожалеют, что поселились здесь и сотни лет терзали меня
жалкими потугами жить.
Жалкие смертные...
Миллионный толчок, или рывок, или пинок... сложно говорить, что
это было, когда сложенное в позе эмбриона тело рвётся на волю.
Тихий-тихий треск не остался незамеченным чутким слухом и я
замер на миг в неверии, а потом с истеричной остервенелостью
принялся добивать стены миллионы раз проклинаемого мною овала.
О-о-о, как долго я ждал этого часа!!!
О-о-о, как предвкушал свою месть раскинувшемуся под горой
поселению!
— Р-р-р! — надсадно рычала моя глотка.
Мясо, мямушко, мясцо, мясище...
Стекаемая по длинной шее ниточка крови...
Успокаивающее зуд на клыках вонзание в сочную плоть мощных
челюстей.
Пьянящий разум хруст костей.
КАК ЖЕ Я ХОЧУ ЖРА-А-АТЬ!!!
ТРЕСК!
СВОБОДА!!!
С ревущим ором я распрямился и вытянулся ввысь! Боль затёкших
лап, шеи, спины и особенно крыльев была по-мазохистски приятна и я
взревел опять, понимая, что на воле!
Свобода опьянила гораздо сильнее, чем радость рождения! Хотелось
резво скакать, быстро летать и жрать одновременно. Даже вид света
от протекающего ручья магмы совсем не отрезвил мой разум, как и
запах серы и чего-то палёного и пыльного; как и звуки печально
разбивающейся клети под напором могучих крыльев.
Я зарычал и торжественно вытянулся над ненавистными руинами
каземата.
Тоненький ручеёк воздуха заставил застыть и с резкостью
почуявшей добычу гончей замереть на мгновение.
Там выход.
Ур-р-р-р!!! Как же я станцую на ваших костях, людишки!