Пауза между нами тремя
постепенно перерастает в неловкое, тягучее молчание. Я не знаю, как
вести себя в такой ситуации. Да и, пожалуй, никто не знает. Что тут
делать? Извиняться? Говорить, что с ним все будет хорошо? Уверен,
от таких слов я стану Элейн еще более противен — поэтому я стою,
как дурак, и жду.
Хвала небесам, наконец дверь в
лазарет открывается, и в коридор выглядывает облаченный в желтый
халат местный врач.
— Достопочтенный Фан Лин готов
вас принять, дамы и... лорд Грэй. — Лекарь отвешивает мне поклон. —
Прошу за мной.
Я пропускаю девушек вперед и
последним захожу в лазарет. По носу сразу же ударяет запах спирта и
каких-то трав. Нас ведут в дальнюю часть зала, где, с трех сторон
окруженный ширмами, лежит на кровати перебинтованный практически с
ног до головы Фан Лин. При виде нас он поднимает голову и даже
пытается сесть, но врач настойчиво укладывает его
обратно.
— Фан Лин! — хором восклицают
Элейн и Лиара.
Они бросаются обнять его, но
врач недвусмысленно намекает, что этого пока делать не стоит. Я
стою чуть поодаль и неловко переминаюсь с ноги на ногу. Затем все
же решаюсь подойти чуть поближе.
— А, лорд Грэй... — Я впадаю
практически в ступор: я ожидал чего угодно — отстраненности или
неприязни — но только не улыбки на лице Фан Лина. — Я рад, что
вы... что ты выжил. Слышал, тебе тоже пришлось несладко.
— Пустяки, — отмахиваюсь я. —
Так, немного поиграл в догонялки с этими массовиками-затейниками
болотного округа. К тому же, если бы не лорд Минэтоко...
— Брось, не прибедняйся. —
Несмотря на улыбку на лице, разговор дается Фан Лину с трудом,
отчего мне вдвойне неловко. — Мне рассказали, что ты не только
сражался в одиночку против четверых, но и проломил одному из них
грудь с головы.
Лиара недоверчиво косится на
мою голову, словно прикидывая, насколько сильно преувеличены об
этом слухи — на девяносто девять процентов или же на все
сто.
— Ну... — Я немного нервно
почесываю отросшую за последние дни щетину. — Как бы там ни было,
хорошо, что все хорошо закончилось, верно? И... я хотел бы
поблагодарить тебя... — Я запинаюсь, как школьник, впервые
признающийся в любви. — Твой поступок...
— Эй-эй, перестань. — Фан Лин
снова пытается сесть, но наблюдающий за нашей беседой лекарь
неумолимо возвращает его в лежачее положение. — На моем месте так
поступил бы любой. К тому же, это по моей вине ты подвергся
опасности: я должен был раньше заметить приближение
болотников...