— Да-да, огородик, курочки, рыбалка, охота. Скажи еще, что не
приторговываешь ничем запрещенным.
Теодор слегка смутился и опустил глаза. Замолчал угрюмо. Элен
решила, что с бедняги на сегодня достаточно, и так многое уже
рассказал. Остальное позже.
Ничего криминального в прошлом Тео она не увидела. Нормальный
мужик. Обычный. Что попался — так не повезло просто, с кем не
бывает.
Зато бытовой магией владеет, готовит, по хозяйству полезный.
Агата молодец, что его приручила.
— Так мне чего, уходить теперь? — не вытерпел тяжелого молчания
Теодор. — До весны-то можно пересидеть? Сейчас холодно, непогода. И
кур жалко.
— Куда еще ты собрался? — удивилась Элен. — Размечтался. Тут
лестницу в башню перебирать надо, освещение наладить, я, что ли, за
этим следить буду? Или, может, птенчики?
— Ну это…
— Что “это”? Не дури, Тео, ты тут уже свой. Насчет огорода,
кстати: нужно парники поставить будет. И купить холодильную
установку. И кухню в порядок привести. Кстати, ты штукатурить
умеешь? Нет? Я тебя научу. Вот что, дружок. Мне нужен каталог
стройматериалов, сможешь достать?
— Смогу, — растерялся Теодор. — На почте в деревне выпишу. Ты
всерьез, что ли?
— Ну кто-то должен замком заняться. Агатке нужна нормальная
комната. Да и я в таком свинарнике жить не намерена. Есть у меня,
конечно, одна мысль, но я ее пока думаю. Если выгорит — будет
славно.
Ночевала Элен, как и собиралась, в спальне Агаты. Пришлось все
же карабкаться по этой скрипучей лестнице в очередной раз. Но не на
полу. В шкафу неожиданно нашлась обычная раскладная койка. И еще —
дюжина ночных рубашек, точных копий тех, что были на бедняжке
Агате. Элен решила, что они остались от какой-нибудь из
прабабушек.
Все в этом доме осталось от прабабушек, кроме, пожалуй,
косметических средств. Флаконы в купальне были вполне современными,
и на том спасибо.
Агата спала очень тихо, не шелохнувшись даже: умаялась,
бедняжка. Элен же полночи проворочалась на койке. Нет, ей было
вполне комфортно. В своих путешествиях она спала и на земле, и в
палатке, и в гамаке. Просто она из тех людей, которые несли людям
помощь и причиняли добро.
И Агату было по-человечески жалко. У девочки только начала жизнь
налаживаться: учеба, работа, возможно, даже парень появился — ну не
могла такая хрупкая красота остаться незамеченной! И вот теперь ее
снова запихнули в старый грязный замок, и даже в уборную
самостоятельно она сходить не могла.