— Но замок — наша плоть и кровь! Он — наш дух, наследие предков!
— Агата засверкала глазами и хлопнула ладонью по столу. — Это все,
что осталось у Шанаторов! Холодный замок и гордость!
— Замок — лишь камни, — спокойно ответил Джонатан. — Глупо за
них цепляться.
— Вы так говорите потому, что у вас нет гнезда! — гневно бросила
Агата. — Из Серых Крыльев вас, поди-ка, выгнали. У них там своя
жизнь, зачем им такая родня?
— Вы правы, тааннет, — кивнул Мэррил. — Гнезда у нас нет.
Говорите, полтора миллиона? Я покупаю Холодный замок.
— Он не продается, — рыкнула Агата. — Без разрешения главы рода
ни одну сделку с родовым имуществом не утвердят. Засуньте свои
деньги знаете куда? Шанаторы не продаются!
— Судя по тому, что я слышал, вам недолго осталось, тааннет, —
безжалостно напомнил Джонатан. — После вашей кончины никому эта
груда камней будет не нужна. Как и гордость Шанаторов. Лучше быть
сытым, чем гордым.
Агата побелела и широко раскрыла глаза, а потом приподнялась и
отвесила Джонатану звонкую оплеуху. Не сильную, на многое ее не
хватило. Но все же на смуглой мужской щеке отчётливо проступил
отпечаток ладони.
— Серж, отнеси меня в спальню, — холодно отчеканила девушка. — Я
очень устала.
— Надо думать, — пробурчал Серж, с опаской косясь на потирающего
лицо Мэррила. — Пошли, сестричка.
— А где Дамьен?
— Понятия не имею, в последние дни он совсем не появляется дома.
Наверное, уборка в купальнях очень дурно на него повлияла.
Джонатан оседлал стул и выжидательно уставился на мать, ожидая
продолжения скандала. Интересно, что такого было в Агате, почему
она так его раздражала? У Мэррила достаточно жизненного опыта,
чтобы понимать — дело нечисто. Они или влюбятся друг в друга, или
дойдут до смертоубийства. Хотелось бы второго варианта все же
избежать.
— Чай будешь? — спросила Элен безмятежно. — У Тео чудесные
травяные сборы. Нужно будет на продажу выставить, экопродукты,
единение с природой, ну ты понимаешь.
— То есть ругать меня ты не собираешься?
— С чего бы? Если я что-то и упустила в твоём воспитании, то уже
поздно наверстывать. К тому же ты играешь на моей стороне поля.
Знаешь, в первый день я вытащила Агату из ванной. Она хотела
утопиться. Теперь будет жить тебе назло.
Джонатан забрал у матери чашку. Ему сделалось очень стыдно.
Взрослый мужик накинулся на немощную девчонку, обидел ее. И
плевать, в общем-то, что Агате больше трёхсот лет. Дело не в
возрасте, а в мироощущении.