– Это что, мой бинт?
Сестра хихикает сверху, а мне остаётся только застонать.
За что мне всё это?
У меня появляется немало времени обдумать этот вопрос. Поставив кость на место и закатав руку в гипс, меня запирают в тесной палате для буйных, или, как мы её зовём, Клетке. Почти нет мебели, на окне решётка, стены и те мягкие, а дверь постоянно запирают снаружи. Обстановку ещё можно вынести, но скуку смертную – почти невозможно.
На второй день я начинаю разговаривать с сестрой.
– Когда уже тебе надоест? – нудит она. – Нам ведь здесь неплохо. К нам все хорошо относятся, никто не орёт и не смеётся. Что ещё тебе надо?
– Я устала, – отвечаю я. – Не хочу жить больше. Не могу больше.
– И почему? Что тебе не нравится? – и с небольшими изменениями мы повторяем диалог снова и снова.
На третий день ко мне влетает Хриза.
Она толкает дверь так, что та ударяется о косяк, путается в полах белого халата и чуть не падает. На её голове подобие атомного взрыва, зелёный шарфик наполовину развязан, а в глазах бесконечный энтузиазм. Ещё только первая половина дня, но от неё уже несёт кофе. А может, запах настолько въелся в её одежду, что не проходит вообще.
Я всё ещё хочу самоубиться.
– Ну что же ты, Эва, – начинает она. – Я думала, мы договорились.
Мало ли, что она там думала.
Хотя, ладно, в последний раз я пообещала ей, что не буду пытаться убить себя, но только потому, что хотела выйти из Клетки. Да и разве можно доверять обещаниям сумасшедшей? А здесь меня именно такой и считают.
– Я думала, твои суицидальные проблемы закончились и можно будет начать работать с галлюцинациями, но теперь… – и она разводит руками.
– Что теперь? – я смотрю, как сестра на цыпочках вьётся вокруг неё, заглядывает в лицо и усмехается.
– Теперь придётся снова дорабатывать твою терапию. Есть лекарства… – она вытаскивает из кармана халата блокнот, из которого на пол тут же вылетает несколько бумажек.
Позволяю мозгу отключиться. Слушать, как Хриза болтает о лечении, выше моих сил. Она могла бы зверушек разговорами усыплять, если бы стала ветеринаром. Но вместо этого пошла в психиатры и доработалась до врача в нашей экспериментальной больничке. Хотя видим мы её не слишком часто. А других врачей, кроме неё, у нас нет.
Обычно Хриза предоставляет нас Птичнику и самим себе. Не то чтобы с нами было много проблем. Мне, Эде и Нику бывают нужны успокоительные, Ольга и Кит и так спокойны, а Принца можно вообще не трогать. Птичник контролирует нас, иногда призывая на помощь санитаров. Ну и запирает в палатах. Часто.