При этом зеленоглазый без зазрения
совести использовал стены и потолок для ускорения, в то время как
мне приходилось лавировать между бушующей вокруг Стихией Смерти и
ничего не касаться.
Признаюсь, давалось это с трудом,
особенно учитывая, что на полу с каждой секундой становилось все
меньше и меньше свободного места.
— Молчишь... — весело прошелестел
скелет, — понимаю. Ты, наверное, думаешь, как отсюда выбраться, и
тебе не до разговоров. Копишь силы... ищешь возможности...
надеешься... Но это бесполезно, амиго. Однако не стоит грустить.
Наоборот! Ты должен гордиться возможностью прикоснуться к самой
великой Стихии!
В этот самый момент зеленоглазому
таки удается достать меня пальцем, и из царапины на моей ладони
потекла алая кровь. Руку схватило спазмом, она почернела и начала
осыпаться прахом.
Прахом... который, словно чума,
покатился по всему телу, под мерзкий смех скелета.
— Ну вот и все, амиго, — отсмеявшись,
констатировал скелет, — прости, ничего личного. Я пришел не за
тобой, но свидетелей оставлять нельзя.
С этими словами зеленоглазый взмахнул
костлявой рукой, материализовав на своей башке белоснежную
ковбойскую шляпу.
После чего переступил через мое тело,
которое уже наполовину обратилось в прах.
При этом боли не было.
Только холод и звучащие все громче и
громче потусторонние шепотки тысяч голосов.
Не самая плохая смерть.
Всегда было интересно узнать, как это
происходит, но Смерть — дама капризная. Попасть к ней в гости живым
практически невозможно, и я был благодарен зеленоглазому за
познавательную экскурсию.
Но утолили любопытство, и хватит, —
подумал я и услышал щелчок костлявых пальцев, который должен был
вытащить его из этого места.
Только вот ничего не произошло.
Раздался второй щелчок.
Третий...
Четвертый...
И только после пятого скелет
обернулся и увидел, что я стою на ногах.
Вернее, на одной ноге. Вторая еще
продолжала восстанавливаться из разбросанного вокруг праха.
— Какого хрена происходит?! —
ошарашенно защелкал челюстью зеленоглазый, — оно тебя лечит?!
НЕВОЗМОЖНО! ИСТЛЕЙ! ИСТЛЕЙ! ИСТЛЕЙ!!! — потусторонним голоском
заверещал он, но мое тело продолжало восстанавливаться.
— Прости, амиго, — улыбнулся я, — но
этот мир тебе больше не принадлежит.
— Не неси чушь! Я ЕГО ХОЗЯИН! —
прогрохотал он и щелкнул пальцами еще раз.