— Не мучай кости, амиго, — хмыкнул я,
— Смерть тебя не слушает. Раскрою тебе одну тайну. Мир любой
Стихии, он как дикий зверь, что признает власть сильнейшего. И
сильнейший здесь вовсе не ты, — констатировал я, и мое
только-только восстановившееся тело вспыхнуло беззвучным черным
огнем.
Огонь Тьмы мгновенно перекинулся на
стены, потолок и пол.
Микромирок Смерти пошел волнами и
пронзительно заверещал в агонии, а вместе с ним, сгорая в адских
муках, катался по полу и вопил зеленоглазый скелет.
Его кости Огонь Тьмы поглощал
особенно тщательно, и он чувствовал это каждой крупицей своей
мертвой души.
Стихия Тьмы убивает далеко не так
мягко, как Стихия Смерти, но тут уж ничего не поделаешь.
Вся Стихия Смерти выгорела менее чем
за минуту, и мы вывалились обратно в тускло освещенный одной лампой
подвальный коридор.
Я отряхнул с себя остатки стихийного
праха и был в полном порядке, как и реальное пространство вокруг,
ведь все, что происходило до этого, происходило в мире Стихии
Смерти, а не в нашем. А там работают несколько иные законы.
Только вот ковбою это не помогло.
Весь бледный, словно мумия, он сидел
на заднице с застывшим выражением ужаса на лице, а ядовито-зеленый
огонек глаз угасал с каждой секундой.
— Это бред... это невозможно... я не
могу умереть... я же управляю смертью... я бог... — едва слышно
продолжал шептать дрожащими губами ковбой, пока огонь в его глазах
не потух окончательно.
А мгновением спустя, обманчиво живое
тело осыпалось безжизненным прахом, поверх которого осталась лишь
грязная одежда и белоснежная широкополая шляпа.
— Апчхи! — раздалось со стороны
лампы.
Я поднял взгляд и увидел часто
моргающего сонного попуга, который покачивался, словно пьяный.
— Будь здоров, — переместил я
ослабленного Клювика на плечо и помог счистить застывшую кровь с
перьев.
Как я и предполагал, кровь весьма
непростую.
«Комната Праха» и «Кровь
Мертвых».
Две древние техники Стихии Смерти
высшего порядка, любимого всеми фанатиками аспекта Разрушения. И
назван он так был, в первую очередь потому, что разрушал самого
одаренного.
На самом деле, подобный аспект
существовал в каждой Стихии, просто в Смерти он был выражен
особенно явно из-за специфики самой Стихии.
А еще — самым доступным.
Адептов этого аспекта весьма условно
можно было назвать людьми, потому что живыми они уже не
являлись.