Где-то на третьем часу записи передачи Лариса потеряла интерес к происходящему, так как некоторые моменты повторяли несколько раз, и это стало надоедать. Постоянные аплодисменты, музыка, выступление детей и взрослых самодеятельного качества начали раздражать Овчинникову. Они с Агнией сидели во втором ряду напротив крутящегося барабана и должны были всё время держать лицо, потому что камера в любой момент могла их зафиксировать.
Когда, наконец, остался последний игрок-финалист, и Якубович предложил ему супер-игру, Лариса про себя умоляла мужчину из Пензы отказаться от неё, чтобы побыстрей уехать домой. Но пензяк с пафосом согласился. Это продлило запись ещё на сорок минут и, когда зал попросили радостно поаплодировать победителю, народ не заставил себя долго ждать и с удовольствием захлопал в ладоши, радуясь не за победителя с выигранным домашним кинотеатром, а, в конце концов, доступной свободе.
Выйдя на улицу, Лариса глубоко вдохнула осенний воздух и бессмысленно посмотрела по сторонам, ещё не придя в себя.
– Ну что, вкусила прелести закулисья? – ехидно спросила Гуня.
– Как бы там ни было, я тебе очень благодарна за встряску, – ответила, пришедшая в себя, Лара. – Буду рада составить компанию ещё в какой-нибудь передаче.
Домой она приехала около одиннадцати часов ночи, Кнопик радостно встретил хозяйку и закружил возле её ног. Подумав, Лариса снова открыла дверь и сказала:
– Пойдём немного проветримся!
Уже засыпая, она видела крутящийся барабан и пушистые усы знаменитого ведущего.
Следующий день начался как обычно. Только коллеги на работе с улыбкой интересовались, когда можно будет посмотреть по телевизору их ставшую мегапопулярной сотрудницу. Лариса отшучивалась и говорила, что этого она не знает, да и не такая она известная персона, которую специально будут показывать по Первому каналу.
Прежде чем уйти домой, Лара поднялась на третий этаж. Сегодня дежурила другая медсестра, которую Овчинникова знала давно, так как она работала здесь ещё до её устройства в больницу. Нина Борисовна отличалась строгим характером, и её боялись не только пациенты, но и врачи.
Поздоровавшись, Лариса спросила, как себя чувствует неизвестный пострадавший. Медсестра медленно подняла голову от журнала, в котором делала записи, и поверх очков посмотрела выцветшими глазами на врача из другого отделения.