Иногда, если не видят хозяин с хозяйкой, ко мне подходит младшая сестра мальчишки, садится рядом на подстилку и прижимается к моей шее, а я в знак дружбы облизываю её лицо и руки. В один из таких моментов подбегает мальчишка и с криком: «Он мой!» отталкивает сестру от меня. Я держу его зубами за плечо, держу, не прокусываю! Мальчишка кричит от страха, его сестра плачет, вбегает хозяйка. Она набрасывается на меня, выхватывает мальчишку из моей пасти и кричит хозяину: «Убери его сейчас же из нашего дома! Он вырос и превратился в зверя! Я тебе говорила, что это случится!..» Я не понимаю, из-за чего шум и крики, но чувствую, что сделал что-то нехорошее…
Я привязан поводком к дереву – хозяин привязал и ушёл. Терпеливо жду его возвращения, уже хочу есть. Я знаю это место, недалеко площадка для выгула, мы с хозяином часто приходили сюда. Он спускал меня с поводка, и я обегал здесь всё вокруг, иногда теряя его из виду.
Первый день был лёгким, в самую жару густая тень дерева прикрывала меня от палящего солнца. Ночью к чувству голода прибавилась жажда. Но я не обращал на это внимания, я прислушивался к звукам, пытаясь узнать среди них знакомые шаги хозяина. Я понимал, что обманываю себя, – мой нюх раньше, чем слух, подсказал бы его приближение, – но не хотел верить в то, что хозяин привязал меня к дереву, чтобы я не вернулся домой.
На второй день мимо прошли мальчишки. Они заметили меня, но приближаться не стали, а со словами: «Апорт, апорт» кинули мне ветку. Поняли, что я не обращаю на них внимания, засмеялись и ушли. Через мгновение с той стороны, где они скрылись, прилетел камень. Я взвизгнул не от боли, хотя она была ощутимой даже для меня; я не ожидал удара: за что? Я знал, кто бросил камень, я видел его глаза, полные страха и ненависти. Он не защищался сам, не защищал ни свою территорию, ни свою еду, ни, в конце концов, своего хозяина. Среди собак и, как я теперь понимаю, среди людей тоже встречаются такие шавки. Они не бросаются на соперника грудью, а, выждав удобный момент, стараются напасть сзади и вцепиться в ляжку или хвост.
Следующие несколько дней не отличались разнообразием, если не считать котёнка, который подошёл ко мне слишком близко. Голод я немного утолил, а вот жажда стала мучить сильнее. Я слышал лай собак и голоса их хозяев, доносившиеся с площадки для выгула. Иногда с наступлением темноты какое-то время слышалось журчание воды. Она заливала землю вокруг окружавших меня кустов и деревьев, но до того дерева, к ветке которого был привязан я, не доходила. Несколько раз мимо проходили мальчишки, они что-то кричали мне и гримасничали. Я не обращал на их кривляние никакого внимания, как не придавал значения боли от ран на голове и рёбрах. Один из камней разбил мне нос так, что кровь стекала в пасть, но сил, чтобы слизнуть её и спрятаться от жары в тень, не было. Мной овладела апатия – я понял, что хозяин меня