– Я не знаю как мне жить без тебя… Что мне делать, Ая?
– Я никогда не оставлю тебя… Вместе навсегда… – шептала она нежно…
Но снова исчезла, оставив Люциана на берегу в полном одиночестве…
***
– Ваше Величество, прибыла Ваша невеста, – Дмитрий снова прятал глаза. Сегодня с царского ложа стыдливо сбегали служанка и охранник.
– Прекрасно, – злобно ухмыльнулся король, – Подготовь для принцессы покои, рядом с моими. Ее родителей отправь в мой кабинет, пусть ожидают. Распорядись об организации свадьбы, в самые короткие сроки, – ему было плевать на невесту, он нашел новый способ мести, в ее лице, каким бы оно не оказалось.
***
Неспешно одевшись, король, наконец, "порадовал" гостей своим визитом.
– Итак, где моя сестренка? – сразу перешел он к делу, стараясь как можно сильнее задеть Присциллу.
– Нам сообщили, что для невесты подготовили покои, и Анна отправилась осмотреться, – сообщил Фердинанд, – вы уже приняли решение?
– Я уже сказал, я приму решение, только после того как встречусь с ней и лично удостоверюсь в ее невинности, меня не интересует использованный товар, – железно произнес Люциан, – но еще до того, я бы хотел увидеть договор.
– Конечно, пожалуйста, – король Осконии протянул документы, Люциан тут же принялся изучать бумаги.
Присцилла и Фердинанд переглядывались, не в силах нарушить тишину.
– Вы такие жалкие, – изрек "жених", закончив, – как можно пожертвовать собственным ребенком? Неужели вам плевать?
– Анна родилась в тот год, когда Ария… – начала было Присцилла, Люциан предостерегающе поднял руку, в его глазах зарождался ад.
– Нет… прости… Я хотела сказать, наша дочь не видела ничего, кроме войны и разрушений. Она как раз достигла брачного возраста… К тому же Анна сама вызвалась принести себя в жертву, во имя народа…
– В жертву… Что ж… Видимо она знает на что идет, – он развернулся и покинул кабинет.
***
Анна, облокотившись на туалетный столик, погрузилась в свои мысли, но увидев, как открывается дверь, выпрямилась. Вошел высокий красивый мужчина, его лицо обрамляла аккуратная борода, виски слегка посеребрила седина, взгляд был серьезным, если не сказать разгневанным.