Со стороны профессиональных охотников проблема охраны тигра смотрится несколько по-другому. Тигр – это проблема. С давних времен эта кошка использовалась восточными лекарями для изготовления различных лекарств. Очень дорогих лекарств. В дело шла практически вся тушка зверя, начиная от очень целебного и вкуснейшего мяса и заканчивая особо ценными усами, которые настаивали на спиртах и их производных. Лекарства готовились и из всех внутренних органов. Использовалось все, вплоть до содержимого кишечника, вплоть до когтей.
Конечно, охота на тигра велась повсеместно, круглогодично и полностью бесконтрольно. Естественно, его выбили. Может еще, и болезнь какая помогла.
Да, когда все это осознали, когда спохватились… чуть не опоздали. Наложили полнейший запрет, занесли во все самые красные книги, установили особый статус и приняли еще множество мер по охране вымирающего вида. Добросовестно охраняли несколько десятков лет. И теперь продолжаем охранять, вот только энтузиастов этого дела поубавилось. И тому есть объективные причины.
За годы спокойной и безбедной жизни кошечка расплодилась. Хорошо расплодилась. В виде исключения из охранных правил стали иногда разрешать отлов молодых тигров для зоопарка. По несколько штук в году. Да и не каждый год.
А они все плодятся, расширяют ареал, увеличивается численность. А запреты продолжают действовать. Строгие запреты, штрафом не отделаешься. Охотникам мешать начал. Зверя изводит, – ох и прожорлив, скотина, да и вообще, работать в тайге не дает, – в спину дышит. Охотники этого не любят.
Женя Ерёмин охотился из родного дома. В том смысле, что базовым зимовьем у него был старый родительский дом. Да, да, именно здесь, на живописном берегу таежной реки, стоит дом, – пятистенник. А когда-то, лет тридцать назад, здесь была деревня, – Юмо. Большая деревня, богатая.
Колхоз был. Имел тот колхоз приличные земли, хлеб растил. В пойме реки накашивали столько сена, что и себе хватало и плотами возили по осени в райцентр, – продавали. Потом началось укрупнение колхозов, совхозы стали организовывать. Переселили всех на центральную усадьбу – в Бичевую. А деревня таежная, с юрким и быстрым, как хариус, удэгейским названием Юмо, бросилась. Отец Женькин уезжать не стал, перешел работать в заготконтору, – кое-какую пушнину добывал, иногда, если подфартит, сдавал мясо. Летом рыбачил.