- Представьте
себе, Дорофей Петрович, ни-ка-ких! – Виновато развел руками
старик.
- Я не могу в это
поверить, Лазарь Евстафьевич! – нервно воскликнул милиционер. -
Ведь вы же светило мирового уровня! – Представитель советской
власти оттянул жесткий воротничок кителя с тремя металлическими
синими «шпалами» на бирюзовых петлицах и потер широкой ладонью
побагровевшую шею. – Если не вы, то кто же?
- Я тоже, знаете
ли, нахожусь в полном смятении чувств, товарищ лейтенант… - Пожал
костлявыми плечами светило медицины.
- Вообще-то
капитан милиции, что равно армейскому
подполковнику[1], - без «задней мысли»
поправил профессора Дорофей Петрович, но старик отчего-то
обиделся.
- Мне без разницы!
– Вспылил он, нервно дернув щекой. Монокль выпал из его глаза, и
закачался на тонкой золотой цепочке, пристегнутой к лацкану
старомодного пиджака. – Я не разбираюсь в ваших этих… чинах. –
Тонкие бескровные губы профессора презрительно скривились. - Так
же, как и вы ни черта не смыслите в ученых степенях и
званиях…
- Лазарь
Евстафьевич, дорогой мой человек! Извините великодушно - ни в коей
мере не хотел вам досадить! – Виновато расшаркался Дорофей
Петрович.
Старик порывисто
схватил качающийся монокль и вернул его на прежнее место. Взглянув
на простоватую рабоче-крестьянскую физиономию капитана сквозь
выпуклую стеклянную линзу монокля, профессор решил сменить гнев на
милость.
- Вижу-вижу, что
раскаиваетесь, - беззлобно проворчал старик. – Только впредь себе
этого не позволяйте, молодой человек!
- Как скажете,
Лазарь Ефстафьевич, как скажете, - поспешно произнес милиционер. -
Так что делать-то будем, профессор? – вернулся к волнующей его теме
Дорофей Петрович. - Ведь покойник, не просто человек – правая рука
самого наркома…
- Я узнал его, -
степенно кивнул профессор, - мы встречались несколько раз. Вот
только с утверждением, что это человек, я категорически не
согласен! – сказал он, как отрубил. - Это существо лишь внешне
похоже на человека, но на самом деле таковым не
является.
- Что вы сказали,
профессор? Не человек? – переспросил капитан, подумав, что
ослышался.
- Совершенно верно
– не человек, - подтвердил старик, взглянув на милиционера своими
мудрыми, выцветшими от старости глазами.
- Вы шутите? – Не
поверил капитан, решив переспросить.
- Отнюдь,
драгоценный вы мой, отнюдь! – И не подумав отказаться от
первоначального заявления, ответил старик.