— Случилось что-то, — вдруг произнес
таксист, выдергивая меня из размышлений.
— Что? — переспросил я. Задумавшись,
не обратил внимания, что таксист заговорил со мной.
— Случилось, говорю, что-то, — чуть
громче повторил водитель, — Весь день патрули усиленные по городу
ходят. Меня три раза останавливали. Спрашивали, про что-нибудь
подозрительное, – он через зеркало стрельнул в меня взглядом,
проверяя, слушаю я или нет. Убедившись, что слушаю, продолжил, — А
что тут может подозрительного быть? Все как обычно. Парней вез. Из
госпиталя. На фронте, говорят, хреново. Имперцы под видом наемников
гвардию пригнали. А нам тут про мятежников толкуют. И что Князь
войну им не объявит?! Давно бы уже выгнали южан с нашей земли.
— Война — это мобилизация.
— И что? — фыркнул мужик, — Надо —
значит надо. Я бы и сам пошел. И сыновей заставил.
— А что не пошел?
— Почему не пошел? — удивился
таксист, – Пошел. В княжий воинский приказ ходили со старшими.
Сотник сказал, чтобы домой валили, — дядька покачал головой, — Без
нас справятся. Только не справляются чёт! — он в сердцах хлопнул
огромной, как лопата ладонью по баранке, — Мальчишек жалко. Совсем
зеленые, а уже пораненые все.
— Так и тебя с сыновьями поранить
могут, — мне было странно после увиденного в трущобах встретить
такой яростный патриотизм от обычного водителя.
— Могут, — кивнул таксист и тут же
самодовольно добавил, – Только вряд ли. Я с сынами с самим
старым князем Бежецким от имперцев границу боронил, когда нынешние
вояки пешком под стол ходили. Гоняли эллинские фаланги в хвост и в
гриву. Наверное, до сих пор про «Черных волков» своим внукам
страшные сказки рассказывают.
— Лет-то тебе сколько, батя? — я с
улыбкой посмотрел на этого уверенного в себе, пышущего силой
мужчину. Со старым князем Бежецким? Это получается лет двадцать
назад? А то и больше? Папашка моих знакомых княжон восемнадцатый
год, как род у отца принял.
— Дык седьмой десяток пару лун назад
разменял, — усмехнулся мужчина, — Мы в роду все такие. У меня деду
семьдесят два стукнуло, когда он мою мамку бабке заделал.
— Силен! — восхитился я дедом
таксиста, отчего тот расплылся радостной улыбкой.
— А то ж. Мы, Каюмовы, такие!
Приехали, паря. Вот твоя Цветочная. Куда теперь?
— Здесь выйду. Пройдусь. Рановато
мне еще.
— На свидание, поди, собрался? —
понимающе хохотнул таксист. Разубеждать не стал, промолчал и
загадочно улыбнулся, сунув дядьке деньги с хорошими чаевыми.