Описание встречи, которое затем сделает Алиса, сильно отличается от рассказов немногочисленных свидетелей этой сцены. Если верить ей, Берти вроде бы попросил жену поцеловать соперницу в знак примирения. Александра, выполняя последнюю волю мужа, якобы обещала молодой женщине, что королевская семья позаботится о ней. Но эту версию опровергает виконт Эшер, один из самых влиятельных придворных. «Королева сжала ее руку и произнесла что-то вроде “Я уверена, что вы всегда оказывали на него хорошее влияние”. Затем отошла к окну. Сиделки оставались рядом с королем, а тот не узнал миссис К. – он сидел утопая в кресле. Спустя некоторое время та покинула комнату в сопровождении принцессы Виктории[12]. Алиса кричала от боли и, не обращая внимания на стоявших в коридоре пажей и слуг, все время повторяла: “Я же никогда никому не причинила зла! Между нами не было ничего дурного…”, “Что же теперь со мной будет?!” Принцесса пыталась ее успокоить, но у той случилась истерика и ее пришлось перенести в одну из комнат, откуда она не выходила несколько часов» (Ламонт-Браун Раймонд).
Получив 6 мая незадолго до полуночи от сэра Фрэнсиса Ноллиса, личного секретаря Берти, записку с известием о его кончине, чета Кеппелей незамедлительно покинула жилище на Портмэн-сквер и укрылась в доме друзей на Грэфтон-стрит, куда утром следующего дня прибыли обе их дочери. «Весь дом был погружен в темноту, – рассказывает Соня. – Шторы опущены, лампы еле горели. Из шкафов внезапно извлекли черные одежды. Ленты черного цвета прикрепили даже к моему нижнему белью. Мама лежала на кровати. Когда мы вошли в комнату, она повернула голову и посмотрела на нас ничего не выражающим отсутствующим взглядом, словно не узнавая нас или, скорее, как на чужих, словно мы были виноваты в том, что стоим здесь». Смерть Эдуарда VII и восшествие на престол Георга V означали для британской монархии возврат к эпохе экономии и строгости, а для Алисы – резкое и окончательное лишение почестей и привилегий, которые она имела в качестве королевской любовницы. Новый король, которому не по душе была связь отца с г-жой Кеппель, отказал ей в праве расписаться в книге соболезнований, помещенной в Мальборо-хаус, и в праве забрать себе Цезаря, белого фокстерьера усопшего монарха. «Не понимаю, откуда у людей берутся силы что-то делать, – написала она леди Ноллис. – Что до меня, то жизнь и все связанные с ней счастливые моменты прошли окончательно и бесповоротно».