Но я ошибался. И по поводу
предостережений Дора, и по отношению к мелким кровопийцам. Никакие
они не мелкие. Первого я сорвал со своей штанины через несколько
секунд после старта. Кровопийца размером с кулак зацепился длинными
передними лапами с мощными крючками. Я на миг отпустил рог, схватил
за сухое жесткое тело, дернул. Эта сволочь так прицепилась, что два
крючка так и остались на одежде. Тело, барахтаясь полетело в траву,
я тут же снова схватился за рог, едва не вынесло в другую сторону.
Лось летел на всех парах. А дальше началось самое веселое. Клещи,
если можно их так назвать, не просто сидели на траве, они
выпрыгивали, растопырив свои руки-крюки, летели несколько метров,
чтобы ухватиться за проносящиеся мимо жертвы. Как кузнечики. Я
глянул вперед. Десятки прыгунов летели справа и слева, большая
часть перелетали мимо, но многим удавалось зацепиться крючками за
лосей и наездников. Чтобы минимизировать эту охоту, я прижался
грудью к своему скакуну, что было достаточно болезненно, но зато
удалось избежать многих попаданий. Дору в этом смысле повезло
больше. Он проскакивал большую часть охотников, которые только
начинали понимать, что происходит, что за наглые и бесстрашные
жертвы проносятся мимо, но, надо отдать им должное, реагировали
резво, и уже на Анта летели комки с растопыренными крючками
десятками.
Гонка продолжалась бесконечность. Я
успел снять с себя еще троих клещей, и парочку с моего длинноногого
рогатого коня, как почувствовал острую боль в правой лопатке.
Зараза нашел такое место, куда так вот сразу на ходу и не
достанешь. Пришлось сжать зубы и терпеть до конца гонки. Боль
обжигала, распространялась по всей спине.
Я только и мог, что кричать своему
скакуну, чтобы бежал быстрее, быстрее, быстрее!
Черт, как же больно!
За обжигающей болью последовало
неприятное шевеление под комбинезоном. Эта тварь прогрызла
кевларовый бронежилет? Острые жвала вгрызались под кожу, только
усилием воли я терпел этот почти слышимый хруст. А потом кожа
вокруг укуса стала неметь. Видимо, клещ впрыснул яд или что там у
него. Твою же мать!
Наконец, гонка прекратилась.
Мы еще скакали какое-то время в
спокойной траве. Затем мой лось остановился так резко, что я едва
не перелетел через голову.
Тут же отпустил рога. И почувствовал,
как немеют руки и ноги, а в перед глазами заклубился белый туман.
Не в силах сопротивляться, я съехал с вздымающейся и горячей спины
лося, плавно, словно в воду, погрузился в мягкую траву. И уснул с
блаженной улыбкой на губах.