— Он делает все для нашей семьи, и я тоже.
Для семьи.
А мы с Мишей тогда кто?
— Тогда почему не убил?
Смотрит в глаза и говорит:
— Ты не представляешь из себя никакой угрозы.
Вот тебе и ответ, Савина.
Честно? Я думала, что он любит меня и поэтому оставил в живых, подарил жизнь. А оказывается, я просто не представляю из себя угрозы.
Душа ноет от разочарования боли.
Я где-то читала, чтобы разлюбить человека, вам нужно в два раза больше времени, чем вы были вместе.
Мы с Заком были вместе несколько месяцев. И мне казалось, что каждая минута — это вечность радости.
— Поняла, — говорю хрипло. — Ну у меня нет никакого желания общаться с тобой дальше. Возвращайся в семью и ищите, кого еще убить и наказать. Я пас. Мне все это неинтересно. Надеюсь, я тебя никогда больше не увижу. Спасибо за воду.
Я встаю, чтобы уйти, Зак молниеносно хватает меня за запястье. И в глазах опять та удушающая чернота и холодность.
— Сядь на место, — говорит таким тоном, от которого мурашки по коже. И внутри снова этот страх. Он никогда не показывал мне эту сторону себя. Передо мной сейчас не Зак, а Закария Иманов. — Поиграла в обиженку и хватит. Больше никогда не общайся со мной в таком тоне.
А у меня инстинкт самосохранения отказывает.
— А то что? — шиплю змеей. — Оставь меня в покое! Я ненавижу тебя, понимаешь? Ненавижу!
Он встряхивает меня с такой силой, что клацнули зубы.
— А ты, блть, смирись, иначе не вывезешь. Будешь сопротивляться — сломаю, надавлю, заставлю. Ненавидь меня. Я сволочь, подонок, урод. Ты моя, совенок, привыкни к этой мысли. По-другому не будет. А теперь села на место.
Савина
Я сижу за столом и смотрю на Закарию, у меня складывается ощущение, что я его не знаю. Совершенно. Придумала себе образ и в него влюбилась. Получается, я не просто дура, а непроходимая идиотка.
В этом мужчине нет абсолютно ничего от моего Зака.
И я не знаю, как себя вести с ним.
Мне реально страшно.
Нужно уезжать и как можно скорее. Сегодня же.
— Даже не думай, — говорит Иманов, и я вздрагиваю.
— Я не понимаю, о чем ты, — говорю как можно беззаботней.
Неужели он все понял?
— Не строй из себя дуру, Савина, тебе не идет. О чем бы ты сейчас ни думала — не надо.
— Мне теперь и думать нельзя? Что можно?
— Не передергивай, — строго произносит. — Расскажи мне о том, как жила?