Наверняка старая гвардия. По виду – точно. Старый. И вид гвардейский.
Несколько мгновений она смотрела на него. Достаточно долго, чтобы он почувствовал на себе чей-то взгляд. Амелия делала это ради забавы, а еще потому, что любила играть с бритвенными лезвиями, иголками и ножами.
Затем она переключила внимание на коммандера и его жену.
Она увидела, как улыбается коммандер, потом смеется над чем-то, сказанным одним из кадетов. Они с женой сидели у камина, и на их лицах играл теплый отсвет пламени. В коммандере Гамаше ощущалась какая-то легкость. В том, как он смотрел на мадам Гамаш. В том, как он слушал и не чувствовал потребности доминировать.
Амелия перевела взгляд и заметила, что профессор Ледюк расстался с маленькой группой, окружавшей его, и подошел к новоприбывшему. Пожал старику руку. Улыбнулся. Они обменялись несколькими словами, после чего Герцог посмотрел на коммандера.
Взгляд был совсем недружеский.
И тогда она тоже посмотрела на Гамаша.
Любой человек, который может вызывать такую ненависть в другом человеческом существе, достоин того, чтобы понаблюдать за ним.
«Да, – подумала Амелия, делая еще глоток из стакана и слушая, как бесится и завывает метель за окном, – в академии, может, не так уж и забавно, но азиатка права: будет интересно».
Кадет Амелия Шоке не знала и не могла знать, как не мог знать и никто из находящихся в квартире коммандера, что не успеют еще сойти снега, как один из них будет мертв. И убьет его тоже один из них.
Слово «интересно» даже близко не отвечало тому, что надвигалось.
– Сейчас не смотрите, – наклонившись, прошептал Бовуар на ухо Гамашу. – Бребёф и Ледюк нашли друг друга.
Жан Ги наблюдал за тем, как Ледюк прикоснулся дружеской рукой к локтю человека постарше. Confrères, подумал Бовуар. Собратья. Одной крови.
Коммандер Гамаш даже не собирался смотреть в ту сторону. Вместо этого он показал на освободившееся кресло. Жан Ги осторожно взглянул туда. Кресло было из черной кожи и очень походило на пасть, которая вот-вот захлопнется.
Сдавшись, Жан Ги сел и откинулся на спинку.
– Merde, – прошептал он.
Это было, без сомнения, самое удобное кресло из всех, в каких он когда-либо сидел.
Кроме кресла, в комнате имелось немало других неожиданных вещей.
Столько всего и так быстро произошло с тех пор, как Жан Ги принял должность заместителя коммандера, что у него не было даже возможности спросить Гамаша, почему тот оставил Ледюка. И почему пригласил Бребёфа.