Ну все — влип.
Впрочем, пока никто не дергался. Верно, ждали реакции Урия. А
может, считали, что тот сам разделается со мной. На его боку тоже
висело оружие. Но не сабля, а меч. Да какой — огроменный. Таким
только двумя руками махать.
Возникла неловкая и опасная пауза. Я знал, что должен как-то
извиниться и, главное, объясниться. В конце концов, что поделать,
коли у меня аллергия на кошек? А князь и есть кошка, даром, что
лев.
«Простите, князь, но, кажется, у меня на вас аллергия», —
сформулировал я мысль, и губы мои невольно растянулись в улыбку.
Глаза Урия при этом зловеще расширились. Но, кажется, меня уже было
не остановить. Собственное объяснение показалось настолько
забавным, что я не выдержал и хохотнул. Еле сдержался, чтобы совсем
не засмеяться.
Пальцы Урия опустились на рукоять меча, я уставился на него,
смолк и...
— Апчхи! Апчхи! — выдал еще два залпа.
Рука, уже тянувшая клинок за эфес, замерла и отпустила меч. Он
со свистом вернулся в ножны. Князь извлек из кармана носовой
платок, протер руку, потом морду и… усмехнулся.
Я в полной мере осознал выражение «будто гора с плеч свалилась».
Князь же покосился на бояр, сидевших за столом.
— Эй, Грэйги! Таблетки от аллергии с собой? — рявкнул он волку,
которому чуть ранее пообещал серьезный разговор об их детях.
— Да, князь, — прошепелявил тот и вынул стеклянную бутылочку,
наполненную синими пилюлями. — Полный пузырек.
— Отдай бедолаге. Вечером возьмешь для себя у ключницы. — Он
повернулся к моим бывшим конвоирам. — Снимите уже кандалы с
аномалика.
Седеющий волк встал из-за стола и направился ко мне. То же
сделал один из стражей.
— Никакой я не аномалик, — огрызнулся я на Урия. — И даже не
знаю, что это такое.
— Но ты из другого мира, — заметил тот.
— Наверное. Я в этом не очень-то разбираюсь. Со мной такое
впервые.
Наручники с глухим щелчком расстегнулись, а Грэйги вручил мне
склянку с таблетками и потопал обратно. Я с любопытством извлек
одну пилюлю. Она была в форме капсулы.
Князь усмехнулся.
— Глотай, не бойся. Аллергию снимет, вреда не случится, —
заверил он и добавил: — Где лицо обжег, боярин?
Пока таблетка погружалась в мой пищевод, я провел рукой по левой
щеке. Пальцы привычно ощутили щербатую неровность. Ожоги детства,
уродство, которое стоило мне многого. Например, клички «Копченый» и
стеснения в отношениях с девушками. Я часто жалел, что вляпался в
ту дурацкую геройскую авантюру. Но рассказывать детали этому
зверолюду желания не имелось, и я лишь коротко пояснил: