Из глаз княжны потекли ручьи. Глотая их пастью и всхлипывая, она
еле выговорила слова протеста:
— Вы не можете так со мной, батюшка!
— Могу! А коли ослушаешься, то отправлю тебя прямиком в аномалию
за братцем.
Тут уж воскликнула княгиня:
— Ты так не сделаешь, Урий! Она всё же наша дочь. Твоя дочь!
Твоя кровь!
— Но не сын, не наследник! — возразил князь. — А будешь
перечить, и тебя отправлю!
Глаза княгини недобро сощурились. Но Урий еще не закончил.
— А могу и по-другому поступить. Сам пойду за сыном. Оставлю вас
тут решать дела государственные без единого мужчины с кровью
Фортецкого князя.
Надя продолжала всхлипывать, но княгиня Воля испуганно замерла.
Она покосилась на стол с боярами. Я тоже перевел на них взгляд.
За столом случилось неожиданное оживление. Если ранее они сидели
весьма смирно, словно не хотели обращать на себя внимания, то
теперь заерзали и принялись подозрительно переглядываться.
— Надя! — обратилась княгиня. — Слово княжье — приказ для всех в
Фортецком княжестве. И дочь — не исключение.
— Но, маменька! — протестующе воскликнула княжна. Но на том
сопротивление было сломлено. Перед тем, как понуро опустить голову,
она одарила меня взглядом, полным ненависти, будто это я оказался
виной ее подростковых страданий.
Таблетки действительно помогали. Я спокойно стоял рядом с
княжной Надей возле дворца. Глаза видели ясно, ни зуда, ни чихов.
Красота. Вот он, момент! Дайте же мне наконец котика, и я поглажу
его.
Но рядом была только одна кошка — Надя. Прикасаться к ней
желания не было. Она продолжала поглядывать на меня враждебно и
недоверчиво. Скоро к нам подошел Турванд, позади него шли еще двое
в броне и лиловых плащах. Оба — лисы.
Поймав мой оценивающий взгляд, Турванд усмехнулся.
— Многие думают, что лисы не так хороши в бою, как львы и
медведи. В этом есть доля правды. Но я и не жду опасности. К тому
же наша цель в другом. Важно задобрить провидицу.
Слова эти показались мне загадочными, но я не стал уточнять, что
тот имел в виду. Главное — скорее добраться до этой Навии и
выяснить, как мне вернуться. В моем мире гнусные мрази типа Кента
могли надеяться, что их пронесло и моя работа под прикрытием
провалилась. Но теперь я понял. Случайное перемещение в этот
странный мир зверей было благословением и спасением. Я вернусь и
сделаю всё, чтобы засадить их до конца жизни. А будут
сопротивляться — тем лучше.