— Не пытайся запутать нас, аномалик. Ты вышел из туманной
аномалии. Значит, аномалик.
— Какое дурацкое объяснение, — усмехнулся я и решил, что пока не
буду думать о том, насколько реально происходящее.
— Поговори у меня еще, аномалик, — рявкнул волчара.
— Скорее бы дождь уже закончился, — проворчал медведь, мечтающий
расчленить меня.
Мое положение было незавидным. И не важно, лежу ли я под
наркозом с разрезанным брюхом или действительно оказался связанным
перед оравой зверолюдей. Но все же я не мог не съехидничать на
замечание косолапого.
— Шкурку подмочить боишься? — прыснул я.
Все звери посмотрели на меня осуждающе. Злобы на их мордах
заметно прибавилось. Мне бы промолчать, но я рассмеялся. Боже! Как
это всё глупо и немыслимо!
— Давайте я хотя бы врежу этому уроду, — предложил медведь.
— Остынь, — осадил его волк. — Уверен, Урий и так прикажет
казнить этого аномалика.
— Смотрите, дождь закончился! — подал голос лис, показывая в
окно. Скоро аномалии исчезнут, и можно выбираться.
— Отлично! — обрадовался медведь.
В этот момент снаружи донесся пронзительный крик. Похоже, что
визжала какая-то девица.
Звери вокруг меня всполошились. Некоторые подскочили к окну.
— О нет! — воскликнул лис. — Это же Олов! Его схватил
аномалик.
— Мы не можем допустить такое! — взревел медведь, тот самый, что
грозился четвертовать меня.
Никто не стал спорить с ним. Все выбежали из избы. Теперь
снаружи издавалось больше криков. Мне вдруг до смерти захотелось
узнать, что там за Олов и что за другой аномалик, чем бы это ни
было.
А еще хотелось скорее развязаться. Не дать же этому зверью
разделаться со мной. И неважно, будет ли это справедливый суд или
беспощадное линчевание. Надо постоять за себя.
Кряхтя и превозмогая неудобство, я скукожился, сжался, но
всё-таки дотянулся пальцами до левой стопы. Да, верно, там не было
пистолета, ведь тот оставался на правой лодыжке. Зато там был мой
нож. С его помощью я быстро разрезал веревки и вскочил.
Первым делом я высвободил пистолет, затем бросился к окну.
Звери, что минутами раньше окружали меня, теперь кружили вокруг
какого-то великана.
Если это и был аномалик, то на меня он совсем не походил. Нет,
я, конечно, тоже высокий: метр восемьдесят. Но это ведь не три
метра, как у того монстра. А еще он дерево. Самое настоящее дерево
с толстущим коричневым стволом. Но вместо корней у него были
деревянные скрюченные ноги. А две мощные ветви служили руками.
Одной такой рукой чудовище ухватилось за какого-то ребенка. Второй
отбивалось от нападок зверей. Плененный малыш пронзительно кричал,
взывая к помощи. Судя по рубашке и брюкам, это был пацаненок и,
очевидно, тоже звереныш. Блестящая золотистая шерстка его
поблескивала на солнце.