– Ну… – смутился Эдуард, – огонь…
– Смотри и смекай.
Скомкав небольшой пучок жёлтой травы в шар, Ярви взялся за те
самые найденные камни. Недолго думая он принялся колотить их то
друг об друга, то о браслет каторжных оков. Наконец из-под камней в
траву посыпались оранжевые искры. Очень скоро они превратились в
небольшой костёр.
Эдуард протянул к огню закоченевшие пальцы, жадно наслаждаясь
его теплом.
Замёрзшие лохмотья стремительно оттаивали, испуская клубы пара,
однако это было не всё. Вместе с древесиной пламя испепеляло
уныние, страх, сомнения. Древний спутник человека словно вдыхал в
Эдуарда новую жизнь.
Рядом с ним, устроившись на охапке сухой травы, Ярви принялся
что-то мастерить. Оторвав несколько лоскутов от набедренной
повязки, он старательно переплетал жёлтые стебли. В его жилистых
руках, как по волшебству, начали появляться грубые соломенные
сандалии.
– Ноги себе отморозим к Солисовой матери, – бурчал он, вплетая в
подошвы всё новые и новые ростки.
Эдуард не без удивления наблюдал за стремительным рождением этой
нищенской обуви. Ловкость рук Трёхпалого поражала.
– Где ты этому научился? – спросил Эдуард.
– Это только у вас, лордов, всегда есть любое платье или башмаки
на выбор, – злобно огрызнулся вор. – Бедному человеку выбирать не
приходится. Когда в кармане пусто так же, как в брюхе, начинаешь
смотреть на вещи по-новому.
Эдуард опустил глаза. Конечно, лорды были разными, но в целом
Трёхпалый был прав. В его памяти всплыли картины из жизни крестьян
Простора, работающих в поле. Сколько их ходило в подобной обуви,
сделанной из плетёной соломы или коры? В то время как на его
собственных ногах всегда были удобные кожаные сапоги, отороченные
мехом.
– Да не страдай ты так, лордёныш, – усмехнулся татуированный
разбойник. – В конце концов, теперь ты один из нас.
Закончив первую пару, Ярви протянул её Эдуарду.
– Добро пожаловать.
Конечно, обувью рукодельные сандалии можно было назвать лишь с
большой натяжкой, но это всё равно было лучше, чем ничего. Во
всяком случае, теперь им не придётся топать по смёрзшимся камням
босиком.
– Как же, мать твою, здесь холодно, – посетовал Ярви, принимаясь
за вторую пару нищенской обуви. – Надо спускаться в предгорья, если
мы не хотим здесь околеть.
Эдуард понял, что Трёхпалому, смуглому уроженцу солнечных
островов Побережья, гораздо труднее терпеть холод. Климат на Юге
был жарким, а снег вообще никогда не выпадал.