– Давай называть вещи своими именами – ты струсила, – подсказываю я.
Её щёки вспыхивают весьма красноречиво. Так и есть. Струсила.
– Как сейчас обстоят дела с твоим здоровьем? – осведомляется, игнорируя мою реплику.
– Это тебя не касается! – хватаю с тумбочки блистер с таблетками и бутылку с водой.
Хочется сразу оборвать все её дальнейшие попытки проявить участие.
Проснулась… Это не тот случай, когда «лучше поздно, чем никогда». Лучше уж никогда.
– Касается, – спорит она упрямо. – Я могу помочь. Только позволь…
– Думаешь, бумажки могут решить все проблемы? – прищуриваюсь, прожигая в ней дыру взглядом, полным отчаяния и злости.
Да она же ни малейшего понятия не имеет о том, чего меня лишила!
Наш диалог неожиданно прерывает мать.
– Максим, тут…
– Это мы! – басит Олег, врываясь в комнату.
Вслед за ним появляются ещё четверо парней. Последним в мою спальню входит тренер.
Вот на хрена мать впустила их? Они все меня добить решили сегодня, что ли?
– Не дозвониться до него, не дописаться! – наигранно возмущается Глеб. – Добрый вечер, красавица.
– Добрый, – выдавливает из себя Барских.
Куда уж добрее! Может хоть сейчас у неё хватит ума свалить. Глаза б мои её не видели!
– Макс, ну как ты, парень? – тренер пожимает мне руку.
– На поправку идёт, да, братишка? – Пашка хулиганским жестом взъерошивает мои волосы.
– Чё там медсёстры в больнице? Как? Огонь? – интересуется Андрей.
Ага, огонь. Особенно Людмила Георгиевна. Сто двадцать килограммов любви и страсти.
– Нога выглядит паршиво, – высказывает свои опасения тренер. – Её бы врачу показать, Максим.
– Я был на приёме позавчера.
– И что говорят? – хмурится Никита Сергеевич.
– Есть осложнения…
– Инфекционный процесс? Неужто некачественно провели операцию?
– Да кто знает, – жму плечом.
– Жесть, – прищёлкивает языком Глеб, склонившись над моей распухшей ногой.
– Но в целом, ты вроде смотришься бодрячком, – Андрей наступает ему на ногу, и тот, спохватившись, принимается горячо поддакивать.
Бодрячком. Ага, как же…
– В больничке ты напугал нас. Весь поломаный лежал, много крови потерял, кома… – качает головой Олег. – Надеюсь та сука, что тебя сбила, получила по заслугам и уже гниёт где-нибудь на нарах…
– Расстрою, но нет, – отвечает ему Барских.
Все, как по команде, поворачиваются в её сторону. До Глеба смысл сказанного доходит не сразу. Остальные то и дело переводят взгляд с меня на неё и обратно.