"Что за вопрос! -- можете сказать
вы. -- Миледи служила Ришелье, а, значит, и Франции!".
Правда? Вообще-то, первое вовсе не
равно второму, да и чем прославилась миледи на службе
кардинала?
Сначала она срезала подвески
королевы с наряда герцога Бекингема. О некоторых особенностях ее
действий я уже писала. Кстати, а вы правда уверены, что, если бы
интрига удалась, то это как-то помогло бы Франции? Такой скандал...
Я даже не уверена, что это помогло бы Ришелье. Так что, скажем, что
в данном случае миледи служила не Франции, а поучаствовала в
придворной интриге Ришелье, а, главное, постаралась отомстить
Бекингему, посмевшему ей изменить. Короче, это было глубоко личное
дело.
Затем миледи похитила госпожу
Бонасье. "Вот видите, -- скажет кто-то, -- это серьезная игра
спецслужб!"
Какая игра, дорогие друзья? Мы же
читаем роман XIX века, а не современный боевик. Франции от этого
действия миледи не было ни жарко, ни холодно -- но миледи мстила
таким образом д'Артаньяну, из-за которого чуть не утратила доверие
кардинала, о чем в беседе с со своей служанкой Кэтти сама и
говорила. Правда, д'Артаньян даже не догадывался, что миледи его
ненавидит, к моменту похищения Констанции он и миледи-то видел
всего дважды, да и то мельком -- в Менге и в английском порту, но
какое дело было до всего этого миледи? В общем, еще одно глубоко
личное дело.
"Бекингем! -- напомнят любители
шпионских романов. -- Подстроив убийство герцога, миледи спасла
Францию!"
Да неужели? Во-первых, кардинал
поручал ей вовсе не убийство, во-вторых, удерживать герцога от
войны удавалось и Анне Австрийской (вспомните, как герцог признался
в измене собственному королю д'Артаньяну), в третьих, миледи,
несмотря на сложное положение, не постеснялась шантажировать
Ришелье, чтобы вытребовать у него жизнь д'Артаньяна, а в четвертых
-- она так ненавидела Бекингема за измену, что была заинтересована
в его смерти. В общем, это опять было глубоко личное дело.
Полагаете, у нее были и другие
подвиги, о которых Дюма не писал? Да нет, он четко показал нам,
когда миледи поступила на службу к Ришелье, так что она
действительно больше ничего совершить не успела.
Ах, нет, успела. Вот только ее
действия очень трудно назвать службой Франции. Собственно, они
являются ее противоположностью. На совести миледи есть
преступление, о котором читатели чаще всего забывают.